Тени нашего прошлого. История семьи Милтон

Но есть еще и Джоан, такая непохожая на всех. Китти бросила сигарету на землю и затоптала ее; найдя взглядом Джоан, она почувствовала беспокойство. Дочь стояла чуть в стороне от танцующих, совершенно неподвижно, и это был тревожный признак. Она не видела лица Джоан, только эту напряженную скованность и неподвижный, как камень, взгляд. Отсюда это казалось началом приступа. Кто-то еще видит, что девушка замерла, не обращая внимания на окружавшее ее веселье? Китти медленно двинулась к амбару, вынырнула из темноты и пошла к дочери, желая каким-то образом закрыть ее, сделать невидимой. Желая помочь ей незаметно уйти, чтобы не поставить себя в неловкое положение.

Лен Леви тоже видел. Китти остановилась на пороге амбара, охваченная дурными предчувствиями. Он опередит ее. Настойчивость, с которой он добивался ее дочери, должна была успокоить ее; он хочет Джоан, это было видно даже отсюда. Жизнь с ним будет означать, что Джоан навсегда останется «девушкой, которая вышла замуж за еврея». Это слишком тяжело. Но еще тяжелее будет перенести, подумала Китти, если еврей откажется от нее, когда узнает, что она… не совсем здорова. Китти переступила порог амбара и остановилась. Потому что на лице Джоан появилась чудесная, разрывающая сердце улыбка.

Осторожная улыбка. Лен замедлил шаг. Прекрасная, осторожная улыбка, яркая, как далекая звезда. Но это плохо. Это маска. И он попытался понять, что прячется под этой маской. Лен продолжал идти к ней, не отрывая взгляда от ее лица. Джоан по-прежнему улыбалась, и он вдруг понял, что улыбка предназначена не ему, а кому-то другому за его спиной; оглянувшись, он увидел миссис Милтон, стоящую на пороге амбара. Вот оно что – Джоан защищалась улыбкой от матери. Лен замер на месте.

– Эй, – сказал Редж, когда Лен поравнялся с ним, – пойдем к пианино.

Он взял друга за локоть и повел сквозь толпу к Моссу, который продолжал играть, но, казалось, был погружен в свои мысли. Музыка не смолкала уже целый час, и Лен подумал, что Мосс похож на лунатика. Но при их приближении Мосс улыбнулся, кивнул и повторил припев.

– Джоан? – Эвелин стояла рядом с ней. Только что она была в другом конце амбара, и вот она уже тут. Джоан встрепенулась. Сестра держала ее за руку. – Все в порядке?

Джоан медленно вела себя по туннелю, который представляла, когда начинался приступ. Когда чувствовала, что мозг отключается, а тело замирает. Дюйм за дюймом она возвращалась к жизни. Потом сжала ладонь Эвелин.

– Да, – с трудом выговорила она. Это короткое слово, застрявшее где-то внутри, медленно выкатилось из нее, словно шар для боулинга, возвращавшийся по желобу в игру.

Оглянувшись, Лен увидел, что Эвелин стоит рядом с сестрой, держит за руку и что-то шепчет на ухо.

Что-то случилось, понял Лен. Это не приступ, но что-то все равно произошло. Он сунул руку в карман и нащупал ложку, которую теперь всегда носил с собой. Что-то произошло, а он ушел. Позволил Реджу увести себя. Лен уже хотел пойти к ней, но тут Мосс тремя финальными аккордами закончил песню и встал. Все зашумели, захлопали, закричали, что хотят еще.

– Перерыв, – крикнул Мосс в сложенные рупором ладони. – Мне нужно выпить! Джоан… – позвал он, поворачиваясь к сестре. – Джоан!

Эвелин и Джоан одновременно подняли головы, и Лен вздрогнул. Как и при первой встрече, у него возникло ощущение, будто он видит перед собой двух кошек, которые медленно поворачивают голову, оценивая обстановку. Джоан покачала головой в ответ на слова Эвелин, а затем направилась к Моссу.

– Нет, глупышка, – сказал ее брат, когда она подошла ближе. – Ты стояла рядом с пивом.

– Ой! – Она тряхнула головой, стараясь не смотреть на Лена. – Надо же.

– Я принесу, – сказал Лен и поспешно отошел. Джоан покраснела и опустила взгляд. Редж стоял рядом, прислонившись к стене, но не слушал.

Мосс взял ее за руку.

– Джоан?

– Ш-ш. Я в порядке.

Он сжал ее пальцы.

– Ты в него влюбилась, да?

Джоан не ответила.

– Ничего невозможного нет, – сказал он.

– Тихо, Мосс… заткнись. – Она повернулась к нему. – Ты безнадежен.

Он не отпускал руку сестры.

– Все очень просто. Я слышал это сегодня. Та мелодия, вот что мне нужно. К одному голосу присоединяется второй, потом третий. Четвертый…

Джоан посмотрела на него. Голова слегка побаливала, звуки доносились словно издалека.

– Я никогда не был более уверен в том, что возможно нечто большее. Что не станет…

Джоан видела, что брат подыскивает подходящее слово.

– Преград.

Боль усиливалась, похожая на стук, где-то далеко, в глубине дома, и Джоан только теперь связала пульсирующую боль со звуком. Кто-то хочет войти. Кто-то рвется к ней. Но что Мосс имеет в виду? Не станет преград.

– Где музыка? Что случилось с музыкой? – крикнул кто-то из гостей.