Тени незабытых предков

Посол Дэвис поначалу недоумевал и писал брату: «… сегодня большой прием в Кремле, я волнуюсь, пора собираться, а дорогая Марджори где-то бродит в поисках нового объекта своей любви – шедевров русского искусства. Я ее не узнаю, она кажется просто помешанной на своем новом увлечении. Хотя во многом могу ее понять, ведь и сам я только тут, в России, увидел и понял, насколько уникально то, что создают и создавали в этой стране. Время сейчас тревожное, а Марджи бесстрашно и без охраны ходит всюду – по торгсинам, забирается даже в разрушенные церкви в поисках шедевров. Вот что такое страсть! Я никогда не пойму страну, где шедевры можно найти даже в развалинах…»

Это действительно была страсть. Марджори Дэвис Пост все делала со страстью: любила, разочаровывалась, разводилась, неизменно возвращаясь к своей девичьей фамилии, виртуозно руководила бизнесами, покупала и обустраивала дома, имения, дворцы, коллекционировала, словом, жила взахлеб и никогда от задуманного не отступала. До последнего дня жизни.

Нет, господин посол в конце концов проникся страстью любимой жены и подключился к прибыльным прогулкам. Его самого больше всего увлекли древнерусские иконы, при разводе потом, двадцать лет спустя, он получит в качестве отступного ровно половину коллекции икон. А Марджори «отряхнется» от потерь и разочарования и отправится дальше – восполнять прорехи в коллекции и судьбе. Она потом еще раз выйдет замуж и снова разведется, приобретет много новых сокровищ для своего будущего музея… И даже сделает попытку в возрасте восьмидесяти лет снова отправиться под венец с очередным избранником, на одиннадцать лет младше невесты. Но на этот раз ее дочери взбунтуются, и Марджори, впервые в своей жизни, отступится.

Деловая хватка, хороший вкус, тонкое чутье, помогавшие в 1929 году владелице империи замороженной еды и кукурузных хлопьев преобразовать процветающую Postum Cereal Company в немыслимо процветающую General Foods Corporation, не отказали ей и в московской авантюре. Ну а как еще обозначить приключения богатейшей женщины Америки, бесстрашно рыщущей по непростому городу и скупающей в антикварных лавках и «Торгсинах» обездоленной и «сумрачной Москвы» великие произведения искусства. То, что они великие, понятно было и тогда, в кошмарном 1937-м. То, что – бесценны, показало время, место их нынешнего хранения и их реальные, всамделишные, заоблачные аукционные цены. Пройдут годы, и две половинки обширного собрания шедевров из России и Франции сойдутся в Вашингтоне, чтобы составить фантастическую коллекцию имперского искусства одной конкретной женщины в одном отдельно взятом поместье неподалеку от Белого дома. Через четыре года после смерти хозяйки, в 1977 году, все те же две половинки официально получат статус американского «Музея Хиллвуд» с собранием русского и европейского искусства XVIII–XIX веков.

Кто-то из искусствоведов, занимающихся этим периодом, полагает, что Джозефу Дэвису с разрешения Сталина открыли доступ в музейные хранилища. Другие возражают: это – легенда, которую опровергает дневник посла, его архив и сам состав коллекции Джозефа и Марджори Дэвис. Все покупки, описанные в дневнике, – из комиссионных и антикварных магазинов. Исключение составили пара ваз из Шереметевского дворца-музея, подаренных супруге посла перед отъездом на родину. Но и в этом случае Дэвисы доступ в хранилище не получали. А при вывозе за пределы страны они полностью оплатили госпошлину.

Да, все было куплено вполне легально и за бесценок, но обстоятельства приобретения не оставляют сомнений в том, кто в СССР курировал деятельность американского посла. В своей книге Дэвис описывает случай, как в Днепропетровске он приобрел в комиссионке картину итальянского мастера, но только сел в поезд, чтобы ехать в Москву, сотрудники НКВД привели к нему в купе перепуганного директора магазина. Тот сознался, что картина поддельная, и вернул деньги. Дэвис, как утверждает, попросил не наказывать директора «слишком строго».

Московские приобретения Марджори Пост составили 20 процентов ее «русской коллекции». Удовлетворять страсть собирательства она продолжила на западных аукционах, русским искусством в те годы изобиловавших, и через антикварные фирмы, такие как Hammer Galleries, A La Vieille Russie, Wartski. Конечно, она была в курсе решения Кремля вывозить из музеев за границу для последующей распродажи предметы искусства. Их и вывозили – на вес, тоннами. Покупать за границей госпоже Пост было сподручнее и проще: цены доступные, с доставкой в США хлопот меньше.

Удивителен цинизм ситуации: советское государство, отрицавшее рыночную экономику, само тогда выступило одним из создателей рынка русского антиквариата. Продавало и напрямую аукционистам, и через сеть магазинов «Торгсин» (торговый синдикат): реализовывало и музейный антиквариат, и у населения голодного и малоимущего предметы старины скупало совсем уж за бесценок. Иностранцы приобретали охотно – как для собственных нужд, так и для спекуляции.