Тени. Похищенные души

– Привет, художница, – звук этих слов пробил защитную стену, которой я окружила свое сердце. Боль, надежда, облегчение и любовь вырвались из меня, так что у меня перехватило дыхание. Я мучительно задыхалась, когда горе, одиночество и потерянность последних лет взрывались в моей душе.

– Папа, – тихо выдавила я и повернулась, как в замедленной съемке. Слезы застилали мне глаза, и все же яснее и четче я еще никогда не видела. Лицо моего отца. Он протянул руки мне навстречу, и я несмело шагнула к нему.

– Эбби, – его голос тоже звучал озабоченно. – Боже, Эбби!

Цепи, удерживавшие меня, разлетелись, и боль усилилась. Я, рыдая, бросилась в объятия отца. Не могла я больше притворяться сильной. Я так долго оставалась одна. Всеми покинутая, никем не любимая. Я сбилась с дороги после несчастного случая родителей и с тех пор не могла вернуться к прежней жизни. Только сейчас, когда руки отца обвили меня, я почувствовала, что все закончилось. Я нашла дорогу обратно. Я спаслась.

У меня накопилась тысяча вопросов, и я нуждалась в ответах, но теперь имели значение только биение сердца в его груди, к которой я прижималась щекой, и тихие слова сожаления, которые папа шептал мне на ухо, в то время как я плакала навзрыд, заливая слезами его рубашку.

Я не знала, долго ли мы вот так стояли. Долго ли я плакала. Не знала, как долго я вдыхала папин запах и прислушивалась к его утешительному голосу. Но уже наступила ночь, когда мы, наконец, сели за стол на кухне, по-прежнему держась за руки. Огни в окнах соседних домов погасли, и мы тоже сидели в темноте, поскольку электричества у нас мало, следовало экономить. И вот тогда я снова задумалась над тем, что мне все-таки нужны ответы. Объяснения.

– Я так рад, что ты здесь, – повторил папа то, что уже не раз говорил раньше. Он сжал мои руки и посмотрел на меня. – Ты стала такой взрослой и… такой красивой.

Я посмотрела на него.

– Да, я уже стала совсем взрослой, потому что мы давно не виделись, папа, – я не смогла сдержать упрека.

– Мне очень жаль, но другого выхода не оставалось, – грустно прошептал папа. – Поверь, мне было очень нелегко тебя покидать, Эбби.

Мое горло горело, но я решила, что больше не заплачу.

– Мне, знаешь ли, тоже пришлось несладко. Я была одна.

Папа виновато кивнул.

– Прости. Я правда не хотел всего этого. У меня не было другого выбора, потому что мне следовало тебя защитить.

– Но от чего? От чего именно ты пытался меня защитить? Я всего этого не понимаю! – Я резко встала, опрокидывая стул. – Так себе защита, если честно. Отправить ребенка в приемную семью… Меня никогда не покидало ощущение, что, несмотря на то, что я жила в семье, я все равно осталась одна на белом свете.

– Ты злишься. Я понимаю.

– Я злюсь? – я пренебрежительно фыркнула. – Я не злюсь. Я просто устала, папа! И я не понимаю! Не понимаю, что такое должно произойти, чтобы отец бросил собственного ребенка! Сразу же после того, как мать ребенка вытащили из реки уже мертвой! – не заплакать все же не получилось, и по щекам опять покатились слезы. Я наклонилась вперед и теперь смотрела отцу прямо в глаза. – Я думала, ты умер!

– Эбби, – он обхватил мои запястья и притянул меня ближе. – Эбби, моя маленькая. Я всегда находился рядом. Наблюдал, как ты росла. Ты никогда не была одна, – попытался он утешить меня, но его слова только ухудшили ситуацию.

– Тебя со мной не было! Говоришь, наблюдал, как я росла? Следил за мной? Откуда-то со стороны? – я отстранилась от него. – А почему тогда ни разу не появился? Не объяснил, что происходит? – я прикусила нижнюю губу, чтобы хоть немного унять ее дрожь. – Ты хоть знаешь, какой одинокой я себя чувствовала? Что мне пришлось пережить? Как сильно я мечтала попасть в любящую семью, плача по ночам в подушку? – Я ударила ладонью по столу, и на моей коже тут же вспыхнули блестящие золотые полосы.

– Эбби! – глаза Джека стали большими, и он медленно отодвинул стул, чтобы встать. – Ты все-таки унаследовала это! – удивился он и подошел ко мне. Положил руки мне на плечи и широко улыбнулся. – Доченька моя, – обрадовался он.

– Тебя не пугает то, что ты видишь? – неуверенно проговорила я и посмотрела на золотые нити, овивающие мои пальцы. Потом снова перевела взгляд на отца.

– Пугает. Самую малость, – он коснулся моей кожи и провел пальцем вдоль золотой дорожки. – Я наблюдал за тобой. Все ждал, когда же я увижу это. Но ничего не проявлялось. Все эти годы ничего не проявлялось. Я уж подумал, что ты не унаследуешь наш дар.

Значит, папа что-то знает о плетениях. Осознание этого факта отодвинуло на задний план мою боль от тяжелого детства. Чего же он ждал? Я-то думала, он сам не понимал, что здесь творилось. А кольцо души украл у Кросса просто потому, что оно показалось ему красивым. Но нет, обо всем знал.

Я поджала губы и кашлянула. Судя по тому, что мы с Тристаном подслушали в шляпном магазине – и тому, что Оуэн узнал из воспоминаний Тристана, – папа и Кросс были знакомы. Я вспомнила о ножницах в груди мистера Кросса и содрогнулась от ужаса. Все это не вязалось с образом моего родного отца.