Тени прошлого (ЛП)

– О, Боже… это потрясающе… – еле внятно пробормотала Гермиона, хватаясь за спинку кровати, чтобы не упасть на него. – Но я… хочу больше, сильней… – жалобно простонала она, и для Малфоя это прозвучало словно музыка.

– Больше? Может так? – Люциус выгнулся, резко толкнувшись в нее, и Гермиона закричала сквозь стиснутые зубы, таким блаженством отдался в теле его толчок.

– Да-а-а… – зашипела, с силой опускаясь ему навстречу, когда Люциус снова жестко вошел в нее.

Она чувствовала, как каждый дюйм его напряженной плоти будто врезается в тело, заставляя подниматься на волнах блаженного восторга все выше и выше. Малфой опустил руку, снова принявшись ласкать клитор, одновременно с силой вбирая в рот один из дерзко торчащих, будто танцующих перед его глазами, сосков.

Это оказалось сродни разряду электрического тока, ударившему от соска к клитору и заставившему Гермиону почти зарыдать, отчаянно желая освобождения. Внутренности скрутило в тугую пружину, и Люциус чувствовал, как дрожат ее мышцы, как судорожно она стискивает ногами его бедра; видел, какой дымкой подернуты ее глаза, как стиснуты зубы… И это зрелище было прекрасно! Гермиона была прекрасна – дикая, страстная, свободная и принадлежащая лишь ему. Только он мог довести ее до такого состояния. Только он.

– Ну вот и все, малышка… Пора… Как же хорошо… Как чертовски хорошо чувствовать себя в тебе… – Малфой не сдержался и застонал, продолжая с силой вбиваться в нее. – Давай же… кончи для меня… кончи вместе со мной, Гермиона… – негромко прошептал он, и голос его вибрировал, обдавая ее напрягшийся сосок жаром дыхания. – Дай мне почувствовать твое наслаждение, позволь ощутить, как сжимаешься вокруг меня, как самого затягиваешь в омут…

Принимая его глубже, чем когда-либо, Гермиона начала двигаться еще быстрей и уже скоро, несмотря на страшное напряжение и боль в уставших бедрах, ощутила, как долгожданная огромная волна накрывает ее с головой. Как сжатая пружина разворачивается изнутри, порождая обжигающий жар. Обжигающий, но и дарящий блаженство захлестнувшего оргазма. Гермиона громко и протяжно вскрикнула, прежде чем, дрожа и пульсируя вокруг бьющего семенем члена, упала на такого же потерянного в наслаждении, стонущего Люциуса, и зарыдала у него на плече. Рвано дыша, еще с кружащейся головой, он принялся поглаживать ее спину, бормоча на ухо что-то нежное и мягкое.

– Что случилось? – тихо спросил через пару минут. Никогда еще Люциус не встречал женщин, плачущих после оргазма.

«Черт! Неужели я сделал что-то не так?»

– Ничего. Все в порядке, – Гермиона всхлипнула и засмеялась одновременно. Подняв голову, она улыбнулась, хотя слезы все еще и висели на ресницах. – Просто это было так сильно. А еще… мне понравилось быть сверху…

– И из-за этого ты рыдаешь? – Люциус вытер слезы подушечками пальцев. Он казался крайне смущенным подобной реакцией. – То есть ты собираешься плакать каждый раз, когда окажешься сверху?

– Нет… думаю, это зависит от того, насколько силен окажется оргазм. Просто этот… чуть не убил меня… в хорошем смысле, – Гермиона по-прежнему улыбалась. – Я до сих пор чувствую, как член пульсирует внутри.

– Хм… а я до сих пор чувствую, как маленькое жадное влагалище пульсирует вокруг, – довольно ухмыльнулся Люциус.

– Вы ужасный человек, мистер Малфой, – покраснела Гермиона.

– Не совсем. Лишь не понимающий, как можно краснеть из-за каких-то милых глупостей, когда еще несколько минут назад ты, ничего не стесняясь, скакала на мне… Нам ли стыдиться друг друга? – нежно пропуская локоны сквозь пальцы, он убрал с ее лица волосы.

– Просто… я все еще пытаюсь привыкнуть к этому… к тому, что делю с тобой постель, что занимаюсь любовью… – Гермиона прикусила нижнюю губу. – Думаю, мне нужно еще немножко времени, чтобы привыкнуть окончательно…

– Не надо… Мне это нравится… Нравится твоя откровенность, твоя невинность. И не хочу, чтобы ты привыкала к происходящему между нами. Наоборот, хочу видеть, как щечки твои иногда краснеют от смущения, – легко, едва касаясь, Люциус поцеловал ее и аккуратно перекатил на спину. – Не знаю, почему, но даже воздух кажется мне чище и свежее, когда ты дышишь рядом со мной.

– Иногда ты говоришь мне нечто настолько прекрасное, что я даже не знаю, как ответить, – тихо произнесла Гермиона.

Малфой положил голову на мягкие полушария груди и обнял ее за талию.

– Просто… с тобой я счастлив, правда, – еле слышно пробормотал он, уже почти засыпая.

Ласково перебирая его шевелюру, Гермиона счастливо улыбнулась.

– А вот сейчас, Люциус, было самое прекрасное, что ты говорил мне в этой жизни…

========== Глава 24. Часть 1: Неожиданная угроза ==========

В которой над безоблачным счастьем собираются тучи.

Рано утром Люциус открыл глаза в ту же секунду, как только тихонько скрипнула дверь спальни.

«Странно… Несколько рановато для того, чтобы Элиас захотел в туалет…»

Поняв, что мальчик уже зашел к ним в комнату, Малфой подивился предусмотрительности Гермионы, все-таки разбудившей его и заставившей надеть нижнее белье после того, как они занимались любовью.