Тени прошлого (ЛП)

Гермиона расстегнула простенькое черное пальтецо (купленное на распродаже в «Харродсе» уже почти пять лет назад) и отстраненно подумала, что платье под ним стоит раз в пять раз дороже, чем это пальто без всяких скидок. А в следующий же миг вздрогнула — помогая раздеться, Люциус коснулся ее шеи подушечками пальцев. С удовольствием отметив эту дрожь, Малфой подумал о том, какова была бы реакция этой женщины, если б он сознательно и целенаправленно принялся возбуждать ее.

«Черт! Прекрати об этом думать!» — протягивая одежду гардеробщику, Люциус понял, что лучше застегнуть пиджак до того, как обернется к Гермионе.

— Как здесь приятно, — негромко заметила она, оглядывая освещенный мерцающими свечами зал ресторана.

Свечи стояли на небольших удобных столиках, покрытых красными скатертями и расположенных достаточно далеко друг от друга, что предполагало некоторую уединенность. Да и облегчало работу официантов. Атмосфера уюта и при этом благородной сдержанной роскоши буквально окутывала посетителей с самых первых минут.

— Может, не стоило нам приезжать сюда? С меня вполне хватило бы недорогого кафе и похода в кино. Правда.

— Знаю. Поэтому и не говорил тебе ничего заранее, — Люциус не удержался и погладил ее по щеке, наслаждаясь тем, как она тут же опустила ресницы, приоткрыв с легким коротким вздохом рот.

Он знал, что сам будет наслаждаться этим вечером намного больше, сильнее, острее. И как же хотелось, чтобы она тоже была счастлива рядом.

«Ну почему она так неохотно принимает все то, что может нам позволить мое богатство? Почему каждое маленькое и невинное проявление моей щедрости так ее напрягает?»

Люциусу безумно хотелось баловать Гермиону, впрочем, как и их сына, но ему постоянно приходилось сдерживаться и осторожничать, опасаясь ее реакции.

«Да разве ж это нормально? Почему я не могу баловать своего ребенка и женщину, которую так хочу сделать своей?»

Он мысленно приказал себе заткнуться.

— Гермиона, пожалуйста. Пусть сегодняшний вечер пройдет по моему плану. Дай мне побаловать тебя. Хотя бы немного…

Она так и не успела ничего ответить — к ним подошла средних лет женщина с ярко-рыжими волосами, скрученными на затылке в сложный пучок, зеленые глаза которой тут же внимательно оглядели их обоих, отмечая, казалось, каждую деталь. Черное платье соблазнительно обтекало стройное тело, а изяществу ее движений Гермионе оставалось только позавидовать.

— Добрый вечер! Добро пожаловать в «Delicieux». Могу я узнать, забронирован ли у вас столик? — спросила она с несколько нарочитым французским прононсом.

— Да, столик для двоих на имя Малфоя, — холодно ответил Люциус.

Что-то в этой женщине невольно раздражало, но он никак не мог понять, что именно. А она тем временем заговорила снова.

— О, да, месье, вы со своей дочерью можете проследовать за мной. Я провожу вас, — пригласила она, высокомерно глянув на спутницу этого интересного мужчины.

Подобного Люциус стерпеть уже не мог, да и не собирался. Он обнял Гермиону за талию, слегка притянул к себе и процедил с легкой угрозой:

— Эта очаровательная молодая женщина, к огромному счастью, не моя дочь. И если вы не хотите, чтобы я обсудил поведение персонала ресторана с руководством, то настоятельно рекомендую вам держать свои невежественные предположения и комментарии при себе.

Гермиона смутилась. Люциус так явно и напоказ произнес сейчас это, будто заявил о том, что они…

«Мерлин. А кто мы? Любовниками нас назвать пока нельзя, но и друзьями или просто знакомыми — уже поздно…»

— Прошу прощения, месье. Я ни в коем случае не хотела никого обидеть, — тут же нашлась рыжая, однако в голосе ее не слышалось и крупицы раскаяния.

— Конечно, не хотели. Поскольку пойми я вас неправильно, моя реакция была бы менее сдержанной и любезной. А теперь прошу проводить меня и мою спутницу к нашему столу, если только вы не решили окончательно испортить нам этот прекрасный вечер.

Да… Кто-кто, а Люциус Малфой умел укусить одной фразой. Укусить больно и ядовито, как змея, даже не повышая при этом голоса. От одного его тона по спине начинали бежать мурашки. Острый ум и природная проницательность всегда помогали найти ему именно то, что будет для человека особенно болезненно. Найти то, что ударит по живому. И он, как никто другой знал, что именно может убедить или задеть любого. Точно знал: что, кому и когда нужно сказать… Он — Малфой. Просто глупая женщина не знала этого, оказавшись абсолютно не готова к его холодной, но достаточно агрессивной реакции. К счастью, у нее хватило ума промолчать и подвести их к полукруглой части зала, расположенной вдоль глухой, без окон, стены. Здесь были лишь небольшие кабинки, создающие еще большую иллюзию интимности.

Когда Гермиона скользнула в кабинку, Люциус все еще держал ее под руку. Она ждала, что Малфой сядет напротив, но ошиблась. Он последовал за ней и уселся рядом. Дыхание ее замерло… Люциус оказался рядом. Совсем рядом: бок о бок, нога к ноге. Она все еще так и не могла полноценно вздохнуть, когда Малфой высокомерным кивком отправил рыжую нахалку прочь.