Тени Старого Арбата

– Могу осмотреть автомобиль?

– Если хочешь – пожалуйста. Мое присутствие обязательно?

– Сбрось локацию эсэмэской. Сам съезжу.

Как и обещал, тем же вечером Кречетов поехал на штрафстоянку. Предъявив охраннику служебное удостоверение, он беспрепятственно попал на территорию и отыскал покореженную груду металла, бывшую некогда «Мерседесом» Самарова. По ее внешнему виду Кречетов в полной мере оценил, какой силы был тот удар. В такой катастрофе у водителя не было шансов выжить.

Сквозь выбитые окна Кречетов разглядел на полу под задним сиденьем пластмассовый термос. Ему пришлось очень постараться, чтобы его достать. Свернув крышку, он уловил запах прокисшего молока и кофе. На дне термоса осталась бурая жидкость.

Вернувшись в свою машину, Кречетов засунул термос в пакет и положил на сиденье рядом с собой, потом порылся в телефоне и отыскал-таки номер, по которому давно не звонил. Он принадлежал сотруднице криминалистической лаборатории Канюковой.

Дождавшись ответа, Кречетов спросил:

– Нина Ивановна?

Ему ответил немолодой женский голос:

– Максим Кречетов? Ты?! Откуда?!

– Вот, приехал в Москву.

– Какая неожиданность!

– Вы еще работаете? На пенсию не ушли?

– Работаю. Жить-то надо.

– Все там же? В лаборатории?

Немного помолчав, она проронила:

– Я поняла. Нужна моя помощь?

– Нужна, – подтвердил Кречетов.

– Я в лаборатории. Приезжай, – сказала Нина Ивановна и, усмехнувшись, спросила: – Не забыл еще, куда ехать?

– Такое не забывается, – ответил Кречетов и пообещал: – Буду через двадцать минут.

Глава 21. Чертям будет тошно

Утром за завтраком Константин сказал, что поедет в университет, однако, выйдя из дома, сел в такси и отправился в противоположную сторону.

Кречетов последовал за ним на машине, прихватив, как и обещал, с собой Ирину Владимировну. Поездка была утомительной, с долгим стоянием в пробках. Дважды Кречетов едва не упустил такси Константина и уже хотел отказаться от слежки, но Ирина Владимировна возразила.

– С мальчишкой происходит что-то серьезное. Мы должны довести дело до конца.

– Я не собираюсь его спасать и тем более перевоспитывать, – ответил ей Кречетов. – У меня в этом деле другие резоны.

Но тут Ирина Владимировна обронила фразу, которая все решила:

– А если бы он был вашим сыном?

От этих слов Кречетов, конечно же, дрогнул, ведь его собственный сын тоже нуждался в помощи. И если бы на свете существовал закон отцовского братства, то в соответствии с ним Кречетов не имел права не разобраться с делами Константина. И тогда другой отец наверняка окажет помощь Сергею.

Решив не озвучивать Ирине Владимировне эту теорию, Кречетов продолжил слежку за Константином.

– У меня не идут из головы последние слова Леси, – тихо сказал он, запуская пробный шар в их разговор.

– Ее предсмертные слова? – уточнила Ирина Владимировна. – Вы не рассказывали. Что она сказала?

– Привожу дословно: «здесь страшно, они все заодно».

– Какие жуткие слова! – Ирина Владимировна нервно передернула плечами. – Что это значат?

– Если бы знать…

– Это как-то связано с ее смертью?

– Не исключаю.

– А если пойти дальше и предположить, что Леся знала, кто отравил старуху?

Кречетов нехотя ухмыльнулся:

– Ну, давайте пойдем…

Не обратив внимания на его ухмылку, Ирина Владимировна продолжила рассуждать:

– Леся купила флакон с аконитом, она могла знать, кто посоветовал старухе эту настойку.

– Почему обязательно посоветовал? А если просто выписал врач?

– Настойка джунгарского аконита – лекарство из разряда народных средств. Его обычно советуют знакомые или знахари.

– Как интересно, – заметил Кречетов. – Знаете, что еще рассказала мне Леся?

Ирина Владимировна вздрогнула:

– Перед смертью?

– Не понимаю вашей реакции. Вроде бы врач и так эмоционально реагируете на смерть.

– Смерть смерти рознь. Одно дело умереть на больничной койке, другое – быть выброшенной из окна или отравленной аконитом.

– Не вижу принципиальной разницы. По крайней мере, в случае с отравлением. – Кречетов оживился. – Куда, по вашему мнению, убийца мог подлить это зелье? С чем проще всего съесть или выпить настойку?

– Например, с молоком, – сказала Ирина Владимировна. – Не знаю, каков на вкус аконит, но молоко хорошо маскирует вкусы. По-моему, это общеизвестный факт.

– Как в воду глядели, – заметил Кречетов. – Леся рассказала, что на подносе с нетронутым ужином старухи стоял стакан с остатками молока.

– Его принесла она?

– В том то и дело, что нет. Стакан появился в комнате Полины Аркадьевны между двумя визитами Леси, в период между восьмью и половиной десятого. Очевидно, убийца знал, что в молоке вкус яда не чувствуется.

– Он принес молоко и незаметно подлил в него аконит, – предположила Ирина Владимировна. – После чего позаботился, чтобы старуха его выпила. Уверена, все так и было.

– Осталось определить, кто убийца.

– И это не так уж трудно.

– Да ну?! – удивился Кречетов.

– В тот вечер вы были за столом и можете вспомнить, кто выходил из столовой.

– Выходить, может, и выходил. Но я не видел, чтобы кто-то наведывался в кухню за молоком.

– Я подскажу разгадку, а вы, в благодарность, поделитесь со мной тем, что знаете.