Тени заезжего балагана

Снаружи гул голосов стал оживлённее, а соблазнительные запахи еды – острее. Тэцудзи с трудом удалось сосредоточиться – так он был голоден. Он пообещал себе, что обязательно стащит что-нибудь с прилавка, если выдастся такая возможность. Но пока следовало подумать, как различить колдуна в толпе и не привлечь к себе внимание. Ведь, если подумать, Араки ничем не отличался от матросов с «Гордости империи» – с виду такой же человек, разве что пахло от него чуточку лучше.

Принц вдруг вспомнил глаза колдуна – и тьму, клубившуюся в их глубинах. Неужели в этом и заключалось всё отличие? Это что теперь получается, придётся заглядывать в глаза каждому встречному, чтобы понять, колдун он или нет?!..

Однако к таким крайностям прибегать всё же не пришлось. Озарение снизошло на Тэцудзи так внезапно, что он чуть не рассмеялся от облегчения. Достаточно будет просто позвать на помощь и посмотреть, кто откликнется, – ведь, если верить словам Араки, речь принца могли понимать только те, кто «владел силой», – то есть колдуны.

Ободрённый этой мыслью, принц начал тихонько красться вдоль шатров. Та часть балагана, где держали пленников, была полностью погружена в сумрак – ни одного фонарика не было зажжено в округе, ни одна жаровня не горела. Поэтому принц продвигался в сторону ярко освещённой дороги, по которой тянулась шумная вереница гостей.

На всём пути никто Тэцудзи так и не встретился – в шатрах, мимо которых он крался, стояла глубокая тишина. Но принц всё равно был настороже: если он снова попадётся, то Араки наверняка воплотит свою угрозу и посадит на страшную, отнимающую силы цепь. И тут уже даже посланница Дракона не поможет – откуда-то принц знал, что больше на помощь лягушки рассчитывать не стоит.

Наконец принц добрался до ярко освещённой утоптанной дороги, над которой гроздьями висели разноцветные бумажные фонарики. Протянутые от одной верхушки шатра к другой, так они и тянулись до деревянных подмостков, установленных прямо под открытым небом. Должно быть, представление будет проходить именно там.

Пока же всё происходящее вокруг больше напоминало городскую ярмарку: из тех, что проводились в честь больших праздников. Гомонили стоявшие за прилавками торговцы: кто-то продавал зеркальца, гребешки и прочие безделицы, а кто-то раскладывал в глиняные плошки лапшу или тушёное мясо. Женщины в пёстрых кимоно обмахивались веерами и кокетливо поглядывали подведёнными тушью глазами на своих спутников, с интересом глазевших вокруг, – должно быть, балаганы приезжали в Ганрю не так уж часто.

В отличие от той части балагана, откуда Тэцудзи только что выбрался, здесь повсюду кипела жизнь. Пологи шатров были подняты: мимо них то и дело сновали люди. В каждом из шатров, должно быть, выставлялись какие-то диковинки. Как-то раз Тэцудзи с братом бывали в подобном месте и видели огромных птиц с необычайно ярким оперением, которых, если верить россказням зазывал, привезли аж с самих Хамаадских островов…

Но теперь времени любоваться чудесами балагана у принца не было. Тэцудзи решил сторониться прилавков с едой – от греха подальше, чтобы запахи не отвлекали его от дела. Он притаился в тени одного из шатров, стоявших ближе всего к дороге, и прочистил горло.

– Кхм… помогите! – чувствуя себя донельзя неловко, бросил в толпу принц. Даже когда он кланялся лягушке, то ощущал себя куда более уверенно.

Никто его, разумеется, не услышал, и потому принц попробовал ещё раз. А потом ещё и ещё, с каждым разом повышая голос.

Наконец какая-то женщина и её спутник замерли неподалёку – на их лицах читалось удивление.

– Не знал, что здесь ещё и обезьяны есть, – покачал головой мужчина.

– Ой, а давай посмотрим? – обрадовалась женщина. – Никогда их прежде не видела!

«Тьфу ты пропасть! – ругался про себя принц, стараясь лишний раз не шевелиться, чтобы не выдать себя этим так некстати попавшимся любителям живности. – Идите отсюда, идите – здесь нет никаких обезьян, нечего вам тут делать!»

Словно услышав его мысли, вскоре парочка скрылась из виду. Тэцудзи выдохнул – чуть не попался! Отсидевшись в тишине ещё какое-то время, принц снова принялся звать на помощь.

Когда Тэцудзи окончательно выбился из сил, из шатра, рядом с которым он прятался, выбежала девушка. Она появилась из-за опущенного полога так быстро, что принц не успел вовремя прикусить язык – и девушка повернулась в его сторону. Глаза её, и без того огромные, расширились ещё сильнее, грудь под голубым кимоно тяжело вздымалась, будто бы она долго бежала…

Или испугалась чего-то.

А ещё она смотрела прямо на него – заметила! Тэцудзи понял, что теперь ему придётся или бежать и искать новое место для поисков колдуна, или попытать счастья с этой девушкой.

– О-дзётю[16], – наудачу заговорил принц. – Вы меня понимаете?

С и без того бледного лица девушки окончательно сошли все краски.

– Го… говорящая, – голос её был тихим и надтреснутым, но принц всё равно услышал, что она сказала. – Говорящая обезьяна!