Тени заезжего балагана

Низко поклонившись и ни на кого не глядя, Уми проследовала на своё место подле отца. Лишь опустившись на дзабутон, она подняла глаза на человека, сидевшего напротив неё, и обомлела.

– Только ради того, чтобы увидеть такое искреннее изумление на твоём лице, стоило подольше скрывать истинное положение дел, – расхохотался жених.

Сегодня его волосы были собраны в плотный пучок на макушке, отчего кривой шрам на щеке и шее выделялся ярче обычного.

– Ёсио? – наконец, сумела выдавить из себя Уми. – Ты-то что здесь делаешь?

– Как это что? – искренне удивился он. – Пришёл к тебе свататься, конечно!

– С моего, между прочим, согласия, – добавил отец, повернувшись к Уми, и в уголках его глаз собрались хитрые морщинки.

Ну и заговорщики! Уми не смогла сдержать улыбки. Она была рада видеть Ёсио, пусть и при столь неожиданных обстоятельствах. Напряжение от неизвестности, в которой она пребывала ещё совсем недавно, заметно ослабло.

– Что ж, на этом я вас оставлю, – неожиданно заявил отец. – Уверен, вам будет о чём поговорить без лишних ушей.

И он действительно поднялся со своего места, собираясь уходить. Теперь Уми оказалось не до шуток – она была не готова оставаться с Ёсио наедине. Не при таких обстоятельствах!

Уми ухватила отца за рукав и подняла на него полные мольбы глаза.

– Прошу, останьтесь, – одними губами произнесла она.

Но отец лишь одобрительно сжал её руку и мягко отвёл в сторону.

– Надеюсь, часа вам хватит, чтобы всё обсудить? – обратился он к Ёсио, который терпеливо взирал на разворачивавшуюся перед ним сцену.

– Более чем, – с готовностью отозвался он.

Отец кивнул и вышел из чайной, плотно прикрыв за собой двери.

На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Едва отступившее смущение снова одолело Уми. Она не решалась поднять глаза на Ёсио, хотя и чувствовала, что он смотрел прямо на неё.

– Тебе к лицу это кимоно, – первым нарушил молчание Ёсио, и по его голосу Уми поняла, что он улыбался. Многие и впрямь не раз говорили Уми, что персиковый шёл ей больше остальных цветов.

Пока что она не могла выдавить из себя ни слова от волнения и потому лишь кивнула в знак благодарности. Уми всё ещё старалась осмыслить произошедшее, но пока ей давалось это с трудом. Она и вообразить не могла, что Ёсио, который всегда называл её «сестрицей» и вообще вёл себя как заботливый старший брат, вдруг надумает свататься к ней.

Ёсио давно стал для Уми добрым и надёжным другом, на которого она всегда могла положиться. Он научил её давать сдачи обидчикам, среди которых были не только дразнившие её соседские дети, но и ёкаи. Однако о таких подробностях Уми, конечно же, благоразумно умалчивала. Ёсио всегда был на её стороне и потакал небольшим слабостям Уми. Выбраться из усадьбы без охраны, чтобы поесть жареные данго[11] на набережной? Да легко – Уми уже сбилась со счёта, сколько раз они так сбегали в город.

Конечно, с тех пор, как Ёсио получил повышение в клане и начал заведовать игорным домом, он стал строже смотреть на подобного рода вылазки. К тому же дел у него появилось гораздо больше, и теперь вне стен «Тануки» они с Уми виделись значительно реже.

Уми честно отвечала себе, что иногда ей не хватало присутствия такого надёжного и знакомого Ёсио. Когда Уми знала, что он где-то рядом, она чувствовала себя спокойнее. В утешение Ёсио иногда приносил своей названой сестрице всякие милые безделицы или сладости, которые покупал на рыночных рядах. Уми радовалась им, как и прежде, в детстве, когда у них обоих было гораздо меньше забот и тревог…

Уми наконец нашла в себе смелость посмотреть прямо на Ёсио. Что-то неуловимо изменилось во всём его облике: он и сидел по-другому, сложив руки на коленях, а не пряча их в рукавах, взгляд стал более внимательным, даже пронзительным – Уми стоило немалых усилий выдержать его и не отвести глаза.

– Может, всё-таки объяснишь, почему ты вдруг решил жениться на мне?

Ёсио ничуть не удивился столь прямолинейному вопросу – в конце концов, они с Уми давно знали друг друга, и потому напускной вежливостью можно было пренебречь.

– Потому что считаю, что ты станешь для меня именно той спутницей жизни, о которой я всегда мечтал, – последовал бесхитростный ответ.

Уми почувствовала, как к щекам прилил жар. Чтобы не выдать своего смущения, она опустила глаза и сжала пальцами ткань рукавов.

– Боюсь, ты всё же не до конца понимаешь, на что соглашаешься, – тихо возразила она, но Ёсио всё же услышал.

– Что ты имеешь в виду?

Отступать теперь было поздно, и потому Уми пришлось продолжить:

– Как бы наставница ни старалась привить мне качества, присущие благовоспитанной девушке из приличной семьи, эта наука не пошла мне на пользу. Я родилась и выросла среди якудза – тех, кто выбрал себе жизнь по другую сторону от обычного общества, и красивое кимоно, надетое по особому случаю, и велеречивые приветствия, произнесённые в надлежащую минуту, этого никогда не изменят.

Уми боялась увидеть на лице Ёсио непонимание или осуждение, но он спокойно слушал её, не отводя внимательного взгляда.