Тени заезжего балагана

Следом за ней через порог перепрыгнул дух-фонарик. Он пристально посмотрел на Уми, но та ничем себя не выдала, продолжая искоса поглядывать на духов сквозь ресницы. Уми лежала под одеялом, так что прикинуться спящей не составило труда.

О-Кин тем временем принялась гонять Сана по комнате. Тот что-то прижимал к груди и уворачивался от своей преследовательницы, которая походя кидалась в него всем, что попадало под руку. Сначала в Сана полетел дзабутон, следом устремилась небольшая шкатулочка с рукоделием – хвала Владыке, закрытая, иначе иглы могли высыпаться, и ищи их потом!

Лишь когда все доступные под рукой метательные снаряды иссякли, дзасики-вараси возопила:

– О-Кин ещё раз спрашивает тебя, дубина: где ты достал корень железного дерева?

– Говорю же, нашёл, – уклончиво отвечал Сан, пряча глаза.

– Ах, нашёл! Значит, это не ты тот самый вор, которого повсюду ищут тэнгу? – голос О-Кин креп, словно штормовой ветер.

– Ну даже если так, что с того? Я ж для благого дела…

– Идиот!

О-Кин подхватила что-то с пола и метнула в Сана. Тот едва успел увернуться, и снаряд, глухо стукнувшись о стену, откатился за ширму.

Откуда-то сбоку раздалось ехидное хихиканье духа-фонарика, с жадным удовольствием наблюдавшего за потасовкой.

– Да что ты так переживаешь? – промурлыкал он, обращаясь к О-Кин. – Просто выдай вора тэнгу, да и дело с концом.

Сан так и разинул рот, словно не находя слов от охватившего его возмущения.

– Вот и помогай людям после этого, – с видом оскорблённого достоинства изрёк он. – Мало того, что никто спасибо не скажет, так ещё и обругают на чём свет стоит…

Лицо О-Кин по цвету стало напоминать варёную свёклу, кулачки её мелко подрагивали, будто она едва сдерживала себя, чтобы не метнуть в Сана что-нибудь потяжелее.

– Хороша помощь, – процедила она. – Привёл сюда тэнгу, а разбираться с этим придётся О-Кин – кому ещё? Не вам же, слабакам, тягаться с хозяевами леса!

– Это кто тут ещё, – начал было фонарик, но О-Кин не дала ему договорить:

– Тебя вообще никто не спрашивал, прихлебала. Слишком О-Кин стала добрая, раз напускала в дом всякую шушеру!

– Прошу прощения, но я вообще-то попал сюда не по своей воле, – обиженно надулся дух-фонарик.

– Так и катись отсюда, никто тебя тут не задерживает!

Уми не смогла сдержать тяжёлого вздоха, и вся троица дружно повернулась к ней. О-Кин тут же оказалась рядом: гневные морщины между её бровей разгладились, и личико вновь стало румяно-кукольным.

– Уми, что ты здесь делаешь? – всплеснула руками она.

– Прихожу в себя после непредвиденного купания в пруду.

Глаза О-Кин расширились от изумления, но Уми не стала вдаваться в подробности. Она сбросила с себя одеяло, села и обвела всю незадачливую троицу тяжёлым взглядом:

– Расскажите лучше, что стряслось, пока вы не перебудили весь дом.

– Этот, – О-Кин бросила уничижительный взгляд на Сана, – украл из Леса Скрытой Силы корень железного дерева и притащил сюда, думая, что О-Кин сумеет защитить его дурную голову от гнева тэнгу!

– Так. – Уми потёрла виски: соображалось пока туговато. – Что ещё за лес такой? И при чём тут тэнгу?

– Лес Скрытой Силы – заповедное место, – ответил дух-фонарик. Он подпрыгнул ближе к Уми, и его нарисованный тушью рот оскалился в ухмылке. – Попасть туда нелегко, а выбраться – ещё сложнее, ведь это земли тэнгу – хозяев леса и той горы, на которой он растёт.

– Раз уж мы заговорили об этом, – в голосе О-Кин снова прорезались угрожающие нотки. – Как ты вообще умудрился туда пробраться? Тебя послали на поиски колдуна! Так какого демона тебя понесло к тэнгу?!

Все уставились на духа. Осознав, что теперь, похоже, от него так просто не отстанут, Сан вздохнул и заговорил: