Теорема Столыпина

Поэтому факты, не без гордости упоминаемые в отчетах по, скажем, Нижегородской губернии как иллюстрация достижений агрономической помощи («плуги стали ходовым товаром»), вызвали бы улыбку специалистов Екатеринославской и соседних с ней губерний, где на повестке дня стояли проблемы другого качества. Хотя Нечерноземье априори не нуждалось в таком количестве сельхозтехники, которое было в южных губерниях, где зерновое хозяйство доминировало, тем не менее все примеры так или иначе важны как маркеры начавшегося движения вперед.

Диаграмма 18. Железнодорожные перевозки усовершенствованных сельхозмашин и орудий и минеральных удобрений в 1894–1905 и 1906–1913 гг. (тыс. пуд.)

Огромный рост транспортировки сельхозтехники в начале XX в. — это прежде всего рост получения их в семи губерниях первой группы, на долю которых падает от 40 до 50 % всей суммы перевозок. Рост особенно заметен с началом реформы, и прежде всего — для Сибири и Дальнего Востока. Сибирь с 1906 г. превращается в рынок сельхозмашин мирового значения. Если до реформы она поглощала максимум 6 % имперских перевозок, то в 1906–1913 гг. до 15 % и более.

Пять из семи губерний первой группы — признанные лидеры в зерновом производстве, а в Томскую губернию и Акмолинскую область шел основной поток переселенцев.

Во вторую группу вошли губернии с разным начальным уровнем потребления, которые объединяет тип динамики потребления и средневысокие итоги получения, значительно возрастающие в 1910–1913 гг.

То же фиксируется и применительно к целому ряду губерний третьей группы, однако там речь идет, как правило, о «росте с нуля», который, однако, все равно остается ростом.

Сказанное характеризует один факт из разряда sapienti sat:

В 1906 г. Северные, Приозерные, Приуральские, Прибалтийские, Литовские, Белорусские, Центрально-Промышленные, Центрально-Черноземные и Средневолжские губернии вместе взятые получили столько же сельхозтехники (на 3,7 тыс. пуд. больше), сколько Херсонская и Екатеринославская -1929,0 тыс. пуд. против 1925,3.

В 1913 г. ситуация, хотя и остается как бы не вполне нормальной, но уже начала меняться — теперь 34 (!) губернии, входящие в состав этих районов получили в сумме 7095,7 тыс. пуд. сельхозмашин и орудий, а две Новороссийские — 2976,9 тыс. пуд. соответственно.

То есть продолжался рост потребления в губерниях-лидерах, но одновременно шло его увеличение в нечерноземных и северно-черноземных губерниях. Разумеется, не случайно в 68 из 86 губерний и областей России, т. е. в каждых четырех из пяти, в 1910–1913 гг. было получено сельхозтехники больше, чем в 1900–1909 гг. (без 1903–1904 гг.).¹³⁹

И это очень важный итог реформы.

Крестьянский поземельный банк

Деятельность Крестьянского банка была одним из главных направлений реформы.

Ее целью, как мы помним, было увеличение крестьянского землевладения. Поэтому он решал две задачи: продать крестьянам свои земли и играть роль посредника-кредитора в тех случаях, когда крестьяне самостоятельно находили варианты покупки земли[174].

После 1906 г. Банк, условно говоря, слегка мистическим образом материализовал заветное желание поколений российских социальных «мечтателей» о «золотой рыбке», правда, в сфере, которую те игнорировали.

Как бы то ни было, но фактически Банк стал как бы «волшебником», позволявшим бедняку за вполне доступные деньги купить землю и стать самостоятельным хозяином.

Требований было два — желание трудиться и чувство ответственности.

С началом реформы условия продажи и погашения кредита стали намного выгоднее для крестьян. Платежи заемщиков (проценты по ссуде) понизились — с 5,25–5,75 руб. до 4,50 руб. в год с каждых 100 руб. ссуды при сроке 55,5 года, (на 14–21 %)

Если землю приобретало товарищество или община, то ссуда Банка составляла 80 % цены земли, а если крестьянин-единоличник — то 90 % (т. е. он вносил лишь 10 % стоимости).

Безземельным и малоземельным крестьянам разрешалась выдача 100 % ссуд. Однако это было скорее исключением. По мнению администрации Крестьянского банка, выплата части покупной стоимости приобретаемой крестьянами земли имела своеобразное «воспитательное» значение, так как укрепляла в крестьянах-покупщиках чувство собственника: «Необходимо, чтобы покупщик раньше, чем превратиться во владельца приторгованной земли, покрыл известную часть покупной цены… Уплатив за землю из трудовых сбережений, крестьянин проникается сознанием, что эта земля его неотъемлемая собственность, и как бы роднится с нею»¹⁴⁰.

Банк стремился продавать землю в единоличное пользование.

Поэтому хуторяне получили дополнительные льготы — им ссуда выдавалась на полную стоимость земли, а отрубники сразу должны были вносить 5 % наличными. Если покупщик не мог сразу внести задаток, Банк сдавал ему участок в аренду сроком до трех лет, позволяя, что называется, «подняться и собраться с деньгами». В среднем цены на землю, покупаемую крестьянами у банка, были на 23 процента ниже, чем на земельном рынке¹⁴¹.