Теорема Столыпина

он отмечает важность вызванного революцией 1905 г. духовного подъема, который поколебал вековую рутину, пробудил мысль народа и стимулировал его энергию, а преобразования «дали этой энергии известный выход для деятельности».

Перед войной в нее были втянуты «все живые элементы крестьянства.

Одни строили свое хозяйство на купленной у Крестьянского банка земле, другие выделялись в хутора или отруба, третьи уходили на новые земли в Азиатскую Россию. Наиболее культурные элементы крестьянства втягивались в кооперативное строительство.

Никогда еще так ярко не намечались прогрессивные течения в русском крестьянском хозяйстве, как накануне войны. Община разлагалась, а вместе с ней отмирали и „чернопередельческие“ настроения.

Ничто не предвещало бури.

И если она все-таки пришла, то была вызвана чисто внешней причиной.

Русская революция вообще и русская аграрная революция в частности есть результат тяжелой войны, непосильной для неокрепшей еще страны, — войны, совпавшей с роковым разложением ее исторической власти.

Стремительное крушение исторической власти вызвало на поверхность все разрушительные силы. Дух общины и „черного передела“ ожил вновь. Вдруг представилась возможность осуществить мечты народа, которые не удалось осуществить в 1905 году. Интеллигенция к этому призывала, и народ соблазнился»⁴⁵⁸.

Да, народ, исковерканный правовым нигилизмом своей истории, «соблазнился».

Но интеллигенция?!

Лучшие якобы умы?![215]

В свете всего вышесказанного не столь важен вопрос о том, как совмещается успешное развитие России в предвоенный период, повышение благосостояния крестьянства с теми ужасами, которые оно творило в 1917–1918 гг.

Мой ответ таков: народ не выдержал испытания возможностью безнаказанного мародерства.

Но часто ли представители Homo sapiens такое испытание выдерживают?

И в данном контексте, полагаю, не так важно, когда началась аграрная реформа Столыпина. В условиях 1917 г. от «черного передела» Россию могли спасти только эффективные силы охраны правопорядка, а именно они конкретными условиями и не подразумевались.

И здесь самое время заглянуть за кулисы «Декрета о земле» 26 октября 1917 г. и оценить махинации, которые с ним, точнее, с нами проводят целое столетие.

Декрет объявляет, что «частная собственность на землю ликвидируется». Однако не нужно думать, что — как нас всех учили — что речь идет только о помещичьей собственности.

Декрет аннулировал частную собственность на землю не только помещиков, но и всех остальных социальных категорий населения, в том числе и крестьян. Во-первых, речь идет о 2,5 млн. укрепленцев, затем о 1,2 млн. хуторян и отрубников. Во-вторых, еще до 1905 г. крестьяне имели в частной собственности 23 млн. дес., а в ходе реформы, как мы знаем, они купили у Крестьянского банка или через него еще 10 млн. дес. То есть, все они копили деньги на эту землю, покупали ее — впустую.

Во-вторых, согласно закону 1910 г., миллионы крестьян в непередснявшихся общинах стали собственниками своей земли и де-факто могли реализовывать свое право когда им заблагорассудится.

Но и это не все.

Ведь надельная земля на 1 января 1907 г. была полностью выкуплена. Да, большая часть земли оставалась в общине и ею пользовались на общинном праве. Но потенциально эта земля уже была крестьянской собственностью. Ведь приватизация только началась.

Нам как-то не сразу приходит в голову, что «Декрет о земле» просто-напросто уничтожил результаты всей выкупной операции по реформе 1861 г. Оказалось, что три поколения крестьян выкупали землю, нередко с большим напряжением, напрасно.

Да, множество крестьян было в 1906–1916 гг. против частной собственности и выступало против Столыпинской аграрной реформы. Но это отнюдь не означало, что с течением времени они не изменили бы своей позиции — например, вернувшись с фронта после знакомства с сельским хозяйством австро-венгерских или румынских крестьян.

Это не означало также, что их дети принимали на себя моральное обязательство отвергать частную собственность и т. д.

Теперь этот путь был закрыт — только потому, что кучка — в сравнении с численностью населения страны — недоучек мечтала о мировой революции.

Конечно, масса крестьян в силу ряда причин и прежде всего низкой правовой культуры не осознавала всего этого. Позже они вникли в эту проблему предметно — помогут и продовольственная диктатура, и продразверстка и страшная гражданская война, закончившаяся голодом 1921–1922 гг. с 5,5 миллионами жертв.

Начавшийся «черный передел» коснулся и земель многих хозяйственных, зажиточных крестьян, которые сами немедленно стали объектом дележа.

В стране насчитывалось порядка 15 тысяч волостей и каждая волость в этом плане была маленьким самостийным государством. То есть все зависело от конкретных реальных местных условий в деревне А, Б, В, Г, Д и далее по пунктам.

Итак, сначала все крестьянство ограбило всех помещиков, потом бедные и средние крестьяне сделали то же самое с кулаками, а иногда и с середняками, а потом Советская власть в 1930 г. экспроприировала всех, кого смогла.