Теория Фокса

Джим, ты когда-нибудь замечал, что природа проектирует животных так, чтобы их рождалось заведомо больше, чем может выжить? Большинство умрёт, не сделав и нескольких шагов в этом мире. И только несколько сильнейших выживут. Жестоко, не находишь? Все эти крошечные котята, щенки, птенцы — безразличная природа обрекает их. Человек ничем не отличается — мы окружены той же пустотой.

Он вздохнул.

— А теперь, Джим, скажи. Неужели ты предлагаешь оставить людей один на один с этой пустотой? Как ты можешь быть так жесток?

— Мы просто звёздная пыль… — прошептал Джим.

— Именно. Каждый пришёл из ничего и в ничто уйдёт. И нет никого, Джим, кого бы это волновало. Так скажи, как можно оставлять людей один на один с этим жутким фактом? — Он прикрыл глаза. — Группы, которые ты так не любишь, государство, общество, они делают единственно возможное — успокаивают людей. Как родители успокаивают детей перед неминуемой смертью. Общество прикрывает тебе глаза… Оно говорит, что тебе повезло и тебе достался апельсин. Большой, яркий, оранжевый. Чувствуешь, как он пахнет? Всё, что нужно сделать, это снять кожуру. А дальше будет сладкая мякоть. Дальше будет смысл! Надо лишь пробиться через верхний слой.

— А на самом деле, — зажмурился Джим, — сколько ни снимай кожуру, под ней будет то же самое, слой за слоем… Луковица!

— Разве можно винить общество? — спросил Ли. — Это обман с благой целью. Общество заботится о тебе, как родитель…

— Родитель, который лжёт?

— Ты ведь детдомовец, да? — неожиданно спросил Ли, уперевшись локтем в колено.

— Как?! — у Джима спёрло дыхание. — Как ты узнал?

— Ну, кто ещё будет задаваться вопросами об обществе? Нормальные люди даже не понимают, о чем идёт речь, — сказал Ли. — Но мы-то замечаем. Мы другие. Сидя зажавшись в том холодном углу, мы с пелёнок научились распознавать ложь. Мы чувствуем её нутром. Вот почему ты чувствуешь это, Джим. Ты чувствуешь ложь, не можешь спать и кусаешь ногти до крови. Но пойми, эта ложь во благо. Группа спасает тебя, заботится о тебе. Как родитель.

— Давая ложные цели? Кидая мяч в неправильном направлении?!

— Джим, — сказал он, доливая чай, — тебе не приходило в голову, что направление неважно?

Джим вздрогнул.

— Даже если оно неправильное?

— А что такое правильное направление? Что, если его не существует и все направления неправильны? А нам просто нужно за чем-то бежать, что-то преследовать? Мяч даёт хоть какое-то направление. Представь, ты отправляешься в плавание в открытый океан и отец даёт тебе компас. И этот компас не показывает север. Но он показывает хотя бы что-то. Может быть, лучше иметь неправильный компас, чем не иметь компаса вовсе?

— Плацебо-цель…

Ли кивнул.

— Джим, общество — не обманщик. Наоборот. Это навигатор, компас. Родитель, который даёт детям цель.

— Ложную цель.

— Может быть. Но лучше так, чем без цели вообще.

Джим замолчал.

— Может быть, ты и прав, Ли. И группы действительно заботятся о нас, как родители. Но родители не отбирают у детей. Они не обворовывают их…

— То есть?

0 дней, 1 час, 15 минут.

Ли увидел, что он смотрит на таймер.

— Джим, соберись. Это единственный способ спасти твою дочь. Продолжай. Расскажи мне, наконец, большую идею. Так что, общества воруют, ты говоришь?

— Ты знаком с историей фунта стерлинга?

— Может быть, — сказал Ли.

— Знаешь, почему британский фунт называется фунтом стерлинга? «Стерлинг» означает серебро. Один фунт стерлингов можно было обменять на фунт серебра. Знаешь ли ты, сколько серебра можно купить на один фунт стерлинга сейчас?

Ли приподнял бровь.

— Меньше чем одну сотую. Что случилось с остальными девяносто девятью процентами этого фунта?

— Что, Джим?

— Государство отобрало его у людей.

— Через инфляцию?

— Да. Государство, то есть группа людей, управляющая этим обществом, напечатала новые деньги, что сделало все деньги индивидуумов бессмысленными бумажками. Группа просто отобрала у людей сбережения всей их жизни, их пенсии. И никто — никто, Ли! — даже не заметил этого.

Джим не сводил с него глаз, пытаясь понять, в правильном ли он идёт направлении. За фальшивой дружелюбной маской лицо Ли было непроницаемым.

— Но государства на этом не останавливаются.

— Нет?

— Предположим, у тебя есть дом. Что произойдёт, когда государство напечатает деньги и цены на всё поползут вверх? В особенности цены на жильё.

— Я получу прибыль. Мой дом подорожает, — ответил Ли.

— Да, внезапно твой дом станет стоить намного дороже. Ты получишь прибыль. Но, Ли, это будет ненастоящая прибыль. Потому что ты по-прежнему будешь владеть лишь этим домом. Единственное, что изменится, это ценник.

— Согласен. Ничего не изменится, кроме цены.

— А вот и не так! — воскликнул Джим. — Изменится ещё одна вещь. Государство будет считать изменение цены прибылью и обложит её налогом. Некоторые государства забирают до половины прибыли. И рано или поздно тебе придётся платить этот налог. Например, если решишь продать дом.

— Но я же всё равно останусь в выигрыше? — спросил Ли.