Теория и практика магического права

   - Да все так, - Пятница выудила из кармана конфету, печально на нее посмотрела и спрятала обратно. - Только вот последний клиент был трудный. Ни в какую не поддавался. Я и... увлеклась.

   - В каком смысле? - уточнила я осторожно.

   - Разозлилась, - покаянно вздохнула она. - И провалилась в настоящий транс.

   - Напророчила ему смерть безвременную! - кот раздраженно дернул хвостом. - Еще и при свидетелях. А он возьми и мрр!

   Он выразительно чиркнул когтем по горлу.

   - П-понятно, - выдавила я.

   - А теперь нам милиция покоя не дает, - Пятница развела пухлыми ручками. - Уже и мое право заниматься гадательной деятельностью приостановили!

   Я помотала головой. Никогда окончательно не привыкну к этому миру.

   - И что вам инкриминируют? В смысле, в чем обвиняют?

   - В доведении до самоубийства, - Тринадцатый потер лапой нос.

   Провидица чуть подалась вперед и заявила уверенно:

   - Вы можете нам помочь!

   - Я - не могу, - возразила я поспешно. - Уголовными делами занимается мой компаньон.

   И я была этому даже рада. Ума не приложу, с какой стороны подойти к этой истории.

   - Можете! - она прижала пальцы к виску и прикрыла глаза. - Без вас не обойтись!

   Спорить я не стала.

   - Тогда давайте подпишем договор, - я дала отмашку Абхею.

   Он понятливо кивнул и подсунул клиентам уже заполненные бумаги.

   По-хорошему надо было сначала дождаться Нюра и заручиться его согласием.

   Только я и так знала, что он не откажется.

   Гонорар захочешь - и не за такое возьмешься!

***

Нюр вернулся только ближе к вечеру, когда я уже вся извелась.

   Блади тоже куда-то запропала, Абхей смылся под предлогом срочной медитации, а новых клиентов не было. Так что пришлось со скуки порыться в библиотеке.

   Учеба еще не началась, но не лишне хотя бы прикинуть фронт работ.

   Этот самый фронт впечатлял... Как сказал кто-то из древних философов: «Я знаю, что ничего не знаю».

   Я уныло листала страницы очередного толстого тома, когда тонкий запах табака известил о появлении Нюра. Я повела носом... так-так, нотки вишни и можжевельника. Значит, компаньон в дурном настроении.

   Не стоило спрашивать, что случилось. Захочет - сам расскажет.

   - Чая хочешь? - предложила я, вскакивая.

   Карлик задумался, потом махнул искалеченной рукой.

   - А давай. Хуже не будет.

   На кухоньке стараниями Нюра вкусности не переводились. Везет мне на хозяйственных мужчин! Правда, готовить компаньон не любил (хоть и умел!), зато отлично находил со всеми общий язык. Хозяйка соседнего кафе ежедневно баловала его свеженьким, причем за весьма умеренную плату. Причем ничего такого у них не было - добросердечная гномка уже добрые полвека счастлива в браке. Просто умеет Нюр втираться в доверие.

   В чай он ожидаемо плеснул коньяка.

   - Давай, - карлик чуть приподнял кружку. - За счастье в личной жизни.

   - Ага, - я согласно отсалютовала своей посудиной.

   Напиток - пряный, обжигающе горячий, был восхитителен... Пока Нюр не спросил обыденным тоном:

   - А ты свой иск о разводе дописала?

   Чай тут же пошел не в то горло, и я надсадно закашлялась.

   - Какой еще иск? - просипела я, сделав вид, что не поняла.

   - О разводе, - повторил Нюр, с такой силой хрястнув о стол пустой кружкой, что посуда жалобно задребезжала. - С Полем. Или передумала?

   Я поспешно спряталась за своей чашкой.

   Вдруг ужасно захотелось... нагрубить, наговорить гадостей.

   Только ведь нельзя сказать, что Нюра моя семейная жизнь не касалась. Мы компаньоны, а имя Поля дает мне неплохую защиту.

   Нюр терпеливо ждал ответа.

   - Нет, - выдавила я наконец, не поднимая глаз.

   Карлик вздохнул и плеснул себе коньяка в опустевшую емкость.

   - Реши это для себя, - посоветовал он глухо. - Или мирись, или разводись. Нет ничего хуже, чем болтаться в подвешенном состоянии.

   «По себе знаешь?» - хотела едко спросить я, но прикусила язык.

   Это во мне говорило раздражение. Совет-то дельный... хоть и тяжело ему последовать.

   А Нюр вдруг ухмыльнулся.

   - Знаю, о чем ты подумала. Да, я сам на этом обжегся.

   - Брюйя? - тихонько уточнила я.

   Он кивнул и принялся набивать трубку.

   А я подумала - и решительно кивнула.

   - Ты прав! Пойду дописывать.

***

Строчки перед глазами расплывались, но я выводила сухие слова иска.

   А в памяти упрямо всплывало лицо Поля, его улыбка, его нежность...

   Радостный голос подруги заставил меня подпрыгнуть:

   - Привет! Уф, набегалась. А что ты пишешь?

   И она бесцеремонно заглянула мне через плечо.

   Зачитала вслух:

   - Отсутствие любви, уважения и взаимопонимания привели к разрушению брачных отношений... Аля, ты сбрендила?

   Я запоздало прикрыла рукой текст.

   - Это стандартные формулировки!

   Баньши фыркнула и встала напротив, уперев руки в бока.

   - Самой-то не стыдно будет мужу в глаза смотреть?

   «Мужу» - как кованый штырь под ребра.

   Я отвела глаза.

   - Копию заявления ему перешлет суд.

   Малодушно. Но так будет легче.

   - Ну и дура! - припечатала Блади. - Он же тебя вернуть хочет!

   Такая невообразимая смесь чувств: горечь, обида, надежда, щемящее одиночество...

   - Да? - не поверила я. - Он сам сказал, что не будет возражать.

   - Говорю же - дура! - вздохнула подруга. - Зачем он, по-твоему, вокруг крутится?

   - Ну-у-у, - протянула я, ковыряя пальцем царапину на столе. - Хочет остаться друзьями?