Теория Морали Иммануила Канта (СИ)

"Каждая вещь в природе действует по законам. Только разумное существо имеет волю, или способность поступать согласно представлению о законах, т.═е. согласно принципам. Так как для выведения поступков из законов требуется разум, то воля есть не что иное, как практический разум".

И прочитанное тут же вызывает у нас возражения:

Во-первых, вещь не действует, но подчиняется законам; и не в Природе, а в человеческой технической модели Природы;

Во-вторых, законы, согласно которым поступает "разумное существо" (для нас это человек), суть вовсе не те законы, которым подчиняются вещи.

Иными словами, законы общества суть не то же самое, что законы физики.

И здесь Кант, как нам кажется, спекулирует обыденным словоупотреблением, когда одно и то же слово прилагается к совершенно разным, лишь внешне похожим вещам.

В-третьих, выведение поступков из законов, как теорем из аксиом, или логических следствий из начальных посылок, - это бред сумасшедшего.

В практике общественного быта мы идеально конструируем, проектируем или планируем свои действия, сообразуя их с законами, регулирующими этот общественный быт. И привлекаем сюда весь наш жизненный опыт и знание текущих обстоятельств и отношений. Свести это законосообразное планирование и самоограничение к умной логической операции "выведения из-" совершенно невозможно.

Наконец, в-четвертых (и главных!), законосообразный поступок - это ЛЕГАЛЬНЫЙ поступок, но, отнюдь не обязательно МОРАЛЬНЫЙ.

Кант пишет:

" Только разумное существо имеет волю, или способность поступать согласно представлению...".

В этом определении явно не хватает ВЛАСТИ.

Думается, что воля как способность действовать сверх-причинно; то есть, не пассивно, но активно, в соответствии с субъективными восприятиями, может быть приписана и животным.

И представления ума, согласно которому действует кантовское "разумное существо", есть не более чем логическое усовершенствование картин восприятия.

Фактически, речь идет об орудийной деятельности и подчинении животного тела орудийной технике.

И если в этом подчинении нет фактора общества, нет власти как общественного феномена, а есть только представления ума, то мы говорим о Человеке Умелом (Homo habilis), - поскольку Человек Разумный (Homo sapience), вопреки своему имени, есть прежде всего Человек ОБЩЕСТВЕННЫЙ.

Да, речь используется им как средство создания представлений, но, в первую голову, речь служит ОБЩЕНИЮ.

У Канта, насколько можно судить, речь является средством технического творчества, а именно ПОЗНАНИЯ, или создания картин "объективной реальности", как априорных условий, которым должна соответствовать техническая деятельность, и технические устройства. Логика этой представляемой умом объективности необходима для орудийной деятельности, и принудительна для субъекта орудийной воли, если та намерена быть плодотворной.

Утверждая "объективность" моральных принципов познающего разума, мы должны указать познаваемую реальность, объективность которой является в этом случае источником логической необходимости для орудийной воли.

Её как будто нет, - ведь мы исследуем сам разум. На деле она есть: отображенная в содержаниях разума. Это реальность общественного быта людей, отображенная в общественности сознания всякого человека; и в самой речи и языке, без которых сознание вообще невозможно.

Именно общественность сознания выделяет моральные принципы среди прочих, и позволяет имяреку, вопрошающему свой разум, получить ответ на вопрос: морален поступок или нет?

Иммануил, однако, оставляет за скобками ту реальность, познание которой приводит разум к мнению об "объективности" определенных представлений. Он принимает эти представления как налично данные содержания разума, призванные оформить волю разумного существа.

Если нет никаких других волеобразующих начал, кроме содержаний разума, то мы должны говорить о воле творимой разумом, ибо никакой другой воли нет. Для того, чтобы говорить о воле оформляемом разумом, или подчиняемой разуму, такая неразумная воля должна прежде быть.

И нам важно здесь заметить для себя это различие между волей творимой разумом и волей только оформляемой им.

Если воля сотворена разумом, то субъект этой воли не может волеть (или хотеть) ничего иного, кроме реализации представлений разума: он с необходимость, заложенной в происхождении самой воли, желает осуществления принципов разума.

Кант пишет об этом так:

"Если разум непременно определяет волю, то поступки такого существа, признаваемые за объективно необходимые, необходимы также и субъективно, т.═е. воля есть способность выбирать только то, что разум независимо от склонности признает практически необходимым".

Слово "выбирать" здесь совершенно неуместно и вводит в заблуждение. Ведь, "способность выбирать только то, что...", означает неспособность выбирать, - если говорить честно.

На деле, непременное определение воли разумом означает сотворение робота; или превращение человека в робота.

Кант вполне отдает себе отчет в том, что создание робота и превращение человека в робота суть не одно и то же.