Теория относительности с точки зрения путешественника во времени

Она не сказала, кого имела в виду. Просто лежала и следила за коршуном, который лениво кружил высоко в небе, паря на невидимых воздушных потоках, которые он каким-то чудом умел находить.

– Пожалуй, на самом деле всё не так уж странно, – добавила она. – Если подумать, то каждый из нас – результат принятых решений, которых мы даже не помним, потому что их осуществили ещё до нашего рождения. Мы – те, кто мы есть, поскольку мы живём здесь и сейчас, но мы этого не выбирали. Всё сделали наши родители, а в твоём случае – предки твоих родителей… и так далее. Наши жизни построены на решениях других людей.

Финну было нечего ответить, хотя ему казалось несправедливым то, что столь многое в его жизни вообще от него не зависело.

– Вероятно, если бы твой брат не погиб, то…

– Финн, не сейчас. Ладно? Я миллион раз проигрывала такой сценарий. И ты тоже, я же знаю. Нельзя сказать, что мы мало тренировались.

– Тренировались?

– Ага. В каком-то смысле мы с тобой давно стали Путешественниками во времени. Разве нет? Это всё, что тебе остаётся… после утраты. Ты постоянно возвращаешься назад и не можешь остановиться.

Он медленно кивнул.

– Или переносишь призраки ушедших вперёд, в своё время, в настоящее и будущее. Чтобы поговорить с ними, показать им что-нибудь.

– Да.

Габи посмотрела на него с удивлением, словно не могла поверить, что кто-то ещё её понимает. Они опять были вместе, соединённые чем-то глубоким и древним. Это было как зарождение Вселенной. Габи первая отвернулась, и Финн почувствовал нечто, похожее на облегчение.

– Определённо, это более безопасный способ путешествия, – тихо сказал он.

– Не знаю. Нельзя создать будущее или настоящее, бесконечно говоря о прошлом, – ответила Габи. – Давай тридцать секунд посмотрим на небо и погреемся на солнышке, раз оно ещё светит.

И всё то время, пока они лежали на твёрдой земле, а солнечные лучи золотились янтарём за их закрытыми веками, Финна переполняла благодарность за то, что Габи находится рядом с ним. Она придавала ему уверенности. Когда он был с ней, то не болтался в пустоте, без руля и ветрил. Он был заземлён.

Глава 17

Следующим ориентиром на пути должна была стать охотничья хижина. В горах всегда найдётся пара сооружений для людей, которые предпочитают укрытие посолиднее, чем палатка. Но Финн никогда не поднимался так высоко, чтобы увидеть их собственными глазами.

Постройка, которую обнаружили ребята, не имела даже отдалённого сходства с уютным милым домиком, который Финн ожидал увидеть. Чёрная, крытая рубероидом, зловещая лачуга торчала из склона горы, как колючка. Современные двустворчатые окна напоминали затянутые бельмами глаза, пытающиеся разглядеть тех, кто подумывает войти внутрь без разрешения.

Финн и Габи застыли как вкопанные. Хижина выглядела так, что мальчик невольно задался вопросом, какой же охотой занимались здешние обитатели.

– Это место выглядит жутко, – произнесла Габи.

Её ноги как будто приросли к земле. Постройка высилась футах в тридцати от ребят.

– Как думаешь, Финн, там есть кто-нибудь?

Она посмотрела на крышу, и мальчик проследил за взглядом Габи. Узкая труба дымохода торчала вверх под каким-то странным углом. Но дыма не было.

– Если внутри и есть кто-нибудь, огонь он не разводит.

Габи приоткрыла рот.

– Ладно, идём дальше. У меня мурашки уже бегут по спине. Хижина похожа на логово маньяка.

– Брось! Восхождение заняло гораздо больше времени, чем мы думали. Возможно, нам придётся здесь заночевать. У нас нет припасов. Ты же сама говорила! Наверное, там есть вода или еда.

– Угу… или жертвы маньяка, свисающие со стропил! Я лучше не буду рисковать. Прошу тебя, давай уйдём отсюда.

– А я всё-таки хочу проверить. Я быстро! Не беспокойся, зайду с другой стороны и посмотрю, открыта ли дверь.

Не дожидаясь ответа Габи, Финн медленно направился к хижине. Он пристально смотрел в окна, но не заметил в лачуге никакого движения. Впрочем, приблизившись, он понял, что это ни о чём не говорит. Стёкла оказались настолько грязными, что он ничего не увидел бы сквозь них, даже если бы прижался к ним носом. Мальчик обошёл вокруг постройки, чтобы отыскать единственную дверь. Она была расположена на несуразной высоте, но к ней не вело никакой лестницы. Чтобы добраться до порога, следовало сделать очень большой шаг.

Но это было ещё далеко не самое неприятное.

Прямо над мрачной нелепой дверью, между коньком крыши и верхней притолокой оказался небрежно прибит полусгнивший череп какого-то животного. На нём ещё сохранилось немного мяса: мухи остервенело жужжали и садились на волокна. Финн остановился, пытаясь сообразить, какому зверю принадлежал череп. Две пустые глазницы в вечном изумлении таращились в пустоту.

Чья-то рука крепко схватила мальчика за предплечье. Он чуть не замахнулся кулаком, но вовремя сообразил, что к нему бесшумно подошла Габи.

– Ой! Это же я… Что за…

Она тоже всё увидела. Исходя из размера черепа, Финн предположил, что он принадлежал лисе или оленю.