Теория относительности с точки зрения путешественника во времени

Ответа не было. Финн попытался снова притянуть сестру к себе, но она уносилась всё дальше и дальше. Прочь от него и от узла, который был им нужен. А ведь там была мама.

«Фейт! Пожалуйста, слышишь? Прости меня. Прошу тебя, вернись. Позволь мне отвести тебя к мамочке!»

Но Фейт продолжала удаляться, и Финну ничего не оставалось, кроме как отпустить нить и последовать за сестрой, оставив узел, в котором находилась их мама, далеко позади.

Глава 26

Фейт всхлипывала где-то рядом. Финн ощутил свои руки. Он крепко-крепко прижимал малышку к груди, и девочка уже не вырывалась.

– Всё хорошо, Фейт, – солгал он и сел.

Финн почувствовал, что маленькие пальчики сестры окоченели от холода. Он забрал её из жаркого летнего дня, где она едва не утонула, и перенёс прямиком в зимнюю стужу. Они оба вымокли насквозь. Мальчик не представлял, где они очутились. Пахло снегом, морозный воздух обжигал лёгкие. Неужели им настолько повезло? Может, Фейт всё-таки привела их на вершину горы, где находилась мама?

– Привет, Финн.

Яркий луч света ослепил его в кромешной темноте.

– Отпусти её, – приказал женский голос по другую сторону света.

Мальчик прикрыл глаза тыльной стороной ладони.

– Мама?

Раздался язвительный смех.

– Нет ничего удивительного в том, что наши голоса могут показаться похожими. Но ты не угадал. Попробуй ещё раз.

Луч фонаря сместился, опустившись к земле. Через какое-то время Финн увидел силуэт молодой девушки. Она выходила из-за деревьев и обнимала за шею другую женщину.

Мама!

Когда глаза окончательно привыкли к яркому свету, Финн встал и различил в руках у девушки что-то блестящее и серебристое, прижатое к горлу его матери.

– Спасибо, что сделал за меня всю тяжёлую работу, братишка.

Фейт. Перед ним – выросшая Фейт. На ней было длинное серое пальто, застёгнутое до подбородка. Щёки у неё раскраснелись от холода, а глаза и волосы были точно такого же оттенка, который Финн каждое утро видел в зеркале. Она казалась юной версией матери, но в то же время определённо была его сестрой-близнецом.

Фейт толкнула маму к пню и заставила сесть, продолжая держать нож у её горла. Мать стала немного другой, ещё более измождённой, чем прежде. На ней была многослойная старомодная тёплая одежда, на шее – длинный вязаный шарф. Совсем худая, одни выпирающие кости. Финн испугался, как бы она не сломалась пополам.

Он начал затравленно озираться по сторонам. Местность не была похожа на Дорсетский пик, который он знал. Финн находился на краю поляны, справа виднелся какой-то полуразрушенный сарай, вокруг стеной темнел лес. Ноги утопали в сугробе. Мальчика начала бить крупная дрожь – или это дрожала Фейт? Он ещё крепче обнял сестрёнку, пытаясь согреть, и посмотрел на мать в поисках хотя бы слабого утешения, но увидел в её глазах лишь отражение собственного ужаса.

– Фейт, иди сюда, сядь рядом с мамочкой. Всё хорошо. Я ничего тебе не сделаю.

Девушка обращалась к самой себе – к маленькой Фейт из прошлого – с такой елейной сладостью в голосе, что перепуганная кроха только крепче прильнула к брату.

– Не бойся, детка. Это я, – сказала мама.

Девочка с опаской отпустила Финна. Ему инстинктивно захотелось прижать её к себе ещё сильнее, но дочка уже ковыляла к матери, словно её притягивало магнитом, и он не решился её останавливать.

Когда Финн выпрямился, Фейт вдруг обернулась и в последний раз вопросительно посмотрела на него. Она дрожала, но теперь в её лице, помимо испуга, проступило что-то ещё. Вероятно, она начала ему доверять? Мальчик протянул к ней руку и мысленно попросил прощения.

– Осторожнее, Финн. Если дотронешься до неё, я перережу нашей матери глотку. Можно сказать, сжалюсь над ней. Ты ведь знаешь, что отныне её будущее станет совершенно безотрадным.

– Прошу тебя, Финн. Делай, как она говорит.

Голос мамы дрогнул – не то от холода, не то от страха. Малышка Фейт вдумчиво оценила ситуацию и сделала шажок назад, к Финну. При этом она пристально разглядывала девушку с ножом. Взрослая Фейт оказалась высокой и внушительной. Девочка была растеряна – разве она могла сообразить, что видит собственное будущее? Финн на мгновение задумался, испытывает ли его повзрослевшая сестра головокружительное ощущение зарождения воспоминаний, которое он пережил у карьера. Даже если испытывала, то не подавала виду. Её лицо оставалось сосредоточенным и непроницаемым, хотя мальчик чувствовал, что она трясётся от ярости.

– Детка, если ты станешь капризничать, то у тебя вообще не будет матери!

– Иди сюда, Фейт. Сядь рядом с мамочкой.

В итоге девочка послушалась Финна. Она подбежала к маме, зарылась лицом в складки её юбки и пальто. Не поворачивая головы, женщина положила раскрытую ладонь на макушку дочери и еле слышно пообещала ей, что всё будет хорошо. Она расстегнула пальто, обняла Фейт, спрятала у себя на груди. И проделала это совершенно спокойно, будто не замечая лезвия, приставленного к её горлу.

Взрослая Фейт шумно выдохнула и улыбнулась. Она убрала нож от шеи матери, и у Финна об облегчения едва не подкосились ноги.