Теория относительности с точки зрения путешественника во времени

Это смахивало на плавание. Свет никуда не делся, но напоминал приглушённое свечение. Оглушительный рёв, с которым у Финна ассоциировалось сияние, стих до негромкого отдалённого жужжания. Звук был монотонный и даже приятный, похожий на шуршание колёс по стыкам на шоссе, которое мальчик обычно слышал сквозь сон, свернувшись на заднем сиденье родительской машины. Он почувствовал, как мама потянулась к нему. И отозвался на её зов.

– Сейчас намного легче, правда?

– Да. В первый раз было очень тяжело, а когда Фейт вытолкнула меня, то начался какой-то кошмар.

– Вытолкнула? Как?

– Подняла руки и выставила ладони…

Финн вспомнил искажённое от ужаса лицо бабушки Билли, когда он похожим образом всплеснул руками на собрании. Наверное, Билли видела, как Фейт проделала такое с кем-то ещё.

– Мам, бабуля Билли заодно с доком.

– Знаю. Но сейчас это не имеет значения. Расскажи мне ещё о том, как Фейт тебя вытолкнула.

Финн задумался, и в тот же миг убаюкивающий гул сделался громче.

– Нет, не нужно. Не надо вспоминать, сынок. Нам нельзя сбиться с пути. Понимаешь, этого я и боялась. Если Фейт способна выталкивать людей из узлов, то возникнут серьёзные проблемы.

Мальчик забеспокоился, гадая, сколько у них есть времени на разговоры. Он должен успеть сообщить маме как можно больше.

– Прости меня. Я отдал ей кольцо.

– Какое кольцо?

– То есть ключ! Который ты мне тогда вручила.

Финн почувствовал, как мамино недоумение медленно сгущается в тёплом воздухе, обволакивающем их обоих. Все чувства здесь были осязаемы. Вероятно, понимание этого сродни пониманию физики – как существование квантового слоя, который никто не может разгадать, или тёмной материи, ждущей своего объяснения.

– Мам? – Он во что бы то ни стало хотел услышать её ответ.

– Финн, послушай… Меня там ещё не было. Тебе придётся с этим считаться. Я не делала ничего из того, о чём ты упоминал. Но многое из того, что ты успел рассказать, оказалось очень полезным. Я уже составляю план…

– Мам… – Он должен признаться ей прямо сейчас, пока у него есть возможность и смелость. – Она тебя поймала. У неё нож.

– Нож? – переспросила она скорее удивлённо, чем испуганно. – Для чего?

– Она плохая, мам… злая.

– Никто не может быть совсем злым, Финн. Запомни это. Обещай мне, ладно?

Мальчик сразу вспомнил лицо Фейт за мгновение до того, как она вышвырнула его из узла. Трудно поверить, что в ней осталось хоть что-то, кроме ненависти. Но Финн не мог забыть маленькую Фейт: взгляд сестрёнки, когда он сказал, что любит её, и ощущение, что между ними возникла связь, которую ничто никогда не уничтожит.

– Когда ты вернёшься, то должен будешь во всём довериться отцу. Финн, ты сделаешь это ради меня?

– Мам, его там вообще нет.

– Он там будет. Прошу тебя, делай всё, как он скажет.

И тогда он понял. Библиотека Уайденера была легендой, историей для прикрытия. На самом деле папа уехал в другое место, чтобы разобраться с проблемой. Значит, у него имелись веские причины, чтобы скрыться.

Финн послал маме своё безмолвное признание сквозь пустоту. В ответ почувствовал её тепло и любовь – непередаваемое ощущение, по которому его душа будет тосковать всю оставшуюся жизнь. Не было никакой возможности ответить на такое послание словами. Даже сказать: «Я тебя люблю…» Это было бы недостаточным.

– Тебя там не будет, когда я вернусь?

Ответа не последовало, только новая волна любви, но уже окрашенная глубокой тоской – столь глубокой, что каждый раз, когда в будущем Финн вспоминал этот миг, у него начинало щемить в груди.

Глава 29

Прибытие в узел оказалось таким же, как и прежде. Рёв света, слепящая вспышка – и несколько мгновений привыкания к наличию физических границ. Он уже понял, что мамы здесь нет.

– Габи? – заставил себя произнести Финн.

Открыв глаза, мальчик обнаружил, что девочка вырвалась из чьих-то рук и бежит к нему. Присев возле Финна, Габи подставила ему плечо и помогла подняться. Ноги у него ещё дрожали и подгибались, но теперь он мог хотя бы стоять.

Мистер Уэллс никуда не делся. Он направился к ребятам, но знакомый голос его остановил:

– Не нужно, оставь их.

Док!

Гнев обрушился на Финна с силой урагана, заставив забыть о страхе перед мистером Уэллсом с его пистолетом.

– Это вы! Вы сделали её такой, какой она стала!

– Ты просто не понимаешь, о чём говоришь, сынок.

– Не смейте называть меня «сынок»! – Финн выплюнул свои слова, как будто они были ядом, обжигавшим язык.

Он отстранился от Габи и выпрямился, но она продолжала держать его за руку. Финн осмелел: ему хотелось встать между ней и доктором, заслонив её собой.

– Оставьте в покое мою семью! Вы могли запудрить мозги бабушке, но я-то знаю, кто вы такой! Вы много успели натворить!

– Финн, ты понятия не имеешь о том, что я сделал и чего не делал. Сейчас всё иначе. Послушай, ведь тебе неизвестно, какие цели преследует МОВС… Ты не представляешь, чего мы хотим добиться.

– Мне. Плевать.

– Но, сын… – док осёкся и поправился: – Финн, ты должен показать нам, как пользоваться порталом. Дело очень важное. Нам надо остановить Фейт. Мы должны всё исправить в этом времени!