Теория выигрыша

– Я могу…– хлюп… хлюп… – доказать.

– Да как ты докажешь? Я же твой паспорт видел.

– У меня есть другой.

– Что значит – другой?

– Мне надо было поменять…

– А этот старый паспорт – он здесь?

– Да-а-а.

– Ну, успокойся. Коньячок у тебя еще есть? Ого! Сколько тут коньячка… Давай, давай, выпей, а то свалился, шамана своего уронил. Что Путин скажет? Тащи паспорт.

Он ползет к стене, рвет обои, набирает код на двери, достает паспорт.

– Вот!

Всхлипывает.

– Боже, как я ошибся! Да еще и побил тебя ни за что, ни про что. Ты Мостовой. Место рождения БССР.

– Я же объяснял!

– Я думал, ты врешь.

– Я не врал!

– Я думал, у тебя нет полномочий.

– У меня есть! Я тот самый!

– Ты тот самый?

– Да.

– Ну, брат, извини. Нет, ну ты точно тот самый?

– Я тот самый!

– Который читал лекции десять лет назад?

– Конечно! Это я!

– В Омске читал?

– Да! Я везде читал!

– И в Биробиджане?

– И там читал! В клубе!

– И в Америке?

– И в Америке! Я…

Ну вот и все.

Корнеев встает, брезгливо отряхивая с колен липкую пыль комнаты. Ему кажется, что он весь покрыт прогорклым жиром этой истории. Бедные женщины, вынужденные спать с такой грязной скотиной.

– Садись, – говорит он. – В кресло садись… Теперь я скажу тебе, почему мы встретились на этой квартире. Здесь сигнализация. Это твоя единственная квартира, где есть сигнализация. Была, конечно, вероятность, что ты здесь держишь деньги. Но я решил, что ты здесь держишь паспорт.

– Это Гришаева сказала…

– Она сказала только, что паспорт существует. Что за деньги тебе сделали новый, с буквой «а», но старый ты не выбросил. И я решил, что он здесь. Почему ты раньше брил голову, если ты не лысеешь?

– У меня был лишай.

Фу, какая гадость! Все, что связано с этим человеком – омерзительно.

– Итак, ты говоришь: три года условно? Нет, брат. Пятнадцать лет минимум. Впрочем, я думаю, речь идет о пожизненном. Ей сколько было? Тринадцать? У американцев с этим строго.

– Она сама.

– Репетируешь речь на суде?

– Она сама.

– Ты теперь с американскими судьями будешь договариваться. Они-то как, сговорчивые? Посговорчивее наших?

– Говорю вам, она сама… Половозрелая такая…

– Меня не колышет, – сказал Корнеев. – Ты тварь поганая. Соблазнил тринадцатилетнюю девочку, пришедшую к тебе после лекции. Эмигрантка?

– Нет, местная… Мексиканка, кажется… Меня нельзя выдать.

– Можно. У тебя ведь американское гражданство, забыл? Санек, тебя отдадут с удовольствием. Уже есть договоренность с американцами. Что если мы найдем, тебя выдадут. Мы нашли. Теория выигрыша тебя выдала. Все сменил, даже лишай свой вылечил. А лекции не бросил.

– Это миссия.

Корнеев вздохнул – ну, как тут отказать себе в удовольствии? – и ударил Мостового ладонью по шее.

Тот свалился кулем ему под ноги. Даже не пикнул.

– В общем, у меня к тебе предложение. Отдышался? Слышишь меня? У меня к тебе предложение.

– Я дам… полномочия…

– Что ты сказал?

– Я дам вам полномочия… Не выдавайте меня… Вы будете, как я… лекции будете…

Корнеев рассмеялся от неожиданности. Нет, ну он чем-то даже симпатичен – этот идиот в трусах.

– Полномочия дашь? Засунь их себе в жопу. Еще раз скажешь про свою долбанную теорию, я разорву тебе пасть до пояса. Особенно это слово – миссия. Никогда его не говори. Понял?

– Понял.

– Повтори: я никогда не буду говорить это слово.

– Я никогда не буду говорить это слово… Я не могу в Штаты…

– Разумеется. Они за Полански до сих пор гоняются. Тебя вообще на электрическом стуле казнят. Вот сука!

Он вдруг разозлился и еще раз ударил Мостового – теперь по почкам. Тот лишь застонал тихонько.

Корнеев пошарил в кармане, достал листок.

– Вот смотри… Да наведи резкость, сука, а то я тебе глаза выдавлю! Наведи резкость, я сказал!

– Я смотрю… Не бейте…

– Ты внимательно смотри! Читай!

Растирая слезы по щекам, Мостовой стал читать, шевеля губами.

– Столько нет, – сказал он через минуту. – У меня намного меньше.

Корнеев даже подпрыгнул от восторга.

– Ну сволочь! Да тебе надо юмористом выступать! Ты смешной, Санек, ты это знаешь?

– Я клянусь…

– А ты не клянись. И меня не волнует, на кого там у тебя оформлено. Налоговой лапшу вешай. Ты сделаешь так, как здесь написано. После этого получишь свой паспорт обратно. И сожги его после этого, я тебя умоляю. Ты не понимаешь, придурок, что такие вещи надо сжигать?

– Теория…

– Да никому это не интересно! Ой, ну какой же ты тупой… Эти твои клиенты – они идиоты. Называйся кем хочешь, и коси дальше.

– Все-таки это слишком. Вы знаете, сколько стоит одна недвижимость?

– Недвижимость сильно подешевела. Ты вообще в курсе последних политических событий?

– Даже с учетом кризиса…

– Ну так что? Не договорились, значит?

Мостовой вздохнул, выпрямился. Корнеев видел, как на его лицо возвращается прежнее выражение высокомерия.

– Договорились, – брезгливо сказал Мостовой. – А Габриэлла?

– Какая Габриэлла? Мексиканка, что ли?

– Да.

– Так она же сама. Или не сама? – встревожился Корнеев. – Сама или не сама?

– Сама…

– И, поди, к наркотрафику отношение имеет? Наркоманка, падла.

– А американцы?