Теория выигрыша

– А я выпью… Опохмелюсь с вашего разрешения… – Мостовой встал, подошел к столику с шаманом – столик оказался шкафчиком – пошарил там, достал початую бутылку коньяка и жадно выпил из горла. – У-ух… Слушайте, дорогущий клуб, закрытый, вип-место полторы штуки баксов за ночь. А спиртное бодяжат. Это нормально, по-вашему?

– Я в такие места не хожу.

Мостовой равнодушно взглянул исподлобья.

Вернулся на место, такой же кислый, несмотря на алкоголь.

– Ну что за методы тридцать седьмого года, – сказал он.

– Да уж ладно уж, – иронично отозвался Корнеев.

– Нет, но она-то почему? Она-то ни при чем.

– Да что вы?

В глазах Мостового снова мелькнула тень интереса.

– А вы ее выбрали… Почему вы ее выбрали?

– Девушка с высшим образованием.

– Не надо ля-ля. Девушка с высшим образованием. Я знаю, почему вы ее выбрали.

– Все-то вы знаете… Я хотел спросить…

– Валяйте.

– Вам передали полномочия в Кишиневе?

Мостовой вдруг замолчал, раздумывая. У Корнеева заныло под ложечкой.

Не может быть, чтобы все так бездарно кончилось.

Не может быть.

– Да. В Кишиневе, – сказал Мостовой.

Фф-ф-фу-у-у-у…

– Чего это он вас выбрал?

– Я был его любовником.

– Вы голубой? Я не знал.

– Я бисексуал.

– Он тоже был бисексуал?

– Он был пресыщенным человеком…

– А ему кто передал? Отчим?

– Я не спрашивал.

– А он объяснил, почему нельзя рассказывать, если прослушал лекции?

– Нет.

– Но, Александр Витальевич, как это возможно? Семь лекций по два часа. Неужели там все слова не такие, как у нас? Если вы утверждаете, что это код, как можно не сказать его хотя бы случайно? В обычном разговоре обычному человеку?

– У меня случай был, – сказал Мостовой. – Я печатал письмо. Одной цыпочке. И напечатал: «Твои красные трусики с кружевами». И в этот момент компьютер навернулся. Я его перезагрузил, снова начал печатать. Написал: «Твои красные трусики с кружевами», компьютер снова вырубился. В общем, мне потом объяснили, что полетели какие-то БИОСы. И на этих словах теперь всегда будет происходить сбой.

– И что?

– А то. Бывают слова, вызывающие сбой. Бывают также слова, вызывающие настройку, ну, типа «Отче наш» или, там, «Хари Кришна». Слова, вообще, чудесная вещь… И если кто-то случайно произнесет: «Твои красные трусики с кружевами», что с ним произойдет? Вы отслеживаете таких людей? Откуда этот человек узнает, почему с ним что-то произошло? Может, он мой код произнес? И помер.

– А вы-то чего не помираете?

– А вот так все устроено.

– Нет, ну объясните. Вы говорите про эти трусики с кружевами и не помираете. Почему?

– А потому же, почему не помирает тот, кто сидит за компьютером, понятно? Компьютер наворачивается, а печатающий нет.

– Ах, вот как.

– Ах, вот как. Долго будем за жизнь болтать? Или примемся за дело?

– Давайте примемся.

– Но прежде чем примемся, я хотел бы сообщить одну вещь, – сказал Мостовой. – Эта Лидия Беленькая не посещала мои лекции.

– Ну, как не посещала, Александр Витальевич? Посещала. Она продала дом за сто двадцать тысяч долларов, принесла деньги вашей Гришаевой, ее записали в вашу синюю тетрадку. Как не посещала? Все это сделала и не пришла, что ли?

– Вы вломились на Спортивную слишком быстро. Гришаева испугалась и не успела зачеркнуть запись.

– А зачем ей зачеркивать запись?

– А затем, что эта Беленькая пришла без денег.

Корнев недоверчиво улыбнулся.

– Да-да.

– Александр Витальевич, она продала дом за сто двадцать тысяч долларов, потом сходила к вам, а потом стала жить, как и жила – жизнью бедного человека. Никаких следов денег.

– Я знаю. Она все рассказала Гришаевой. Она продала дом грузинам.

– Супругам Микава.

– Да. Надежные люди, снимали у нее дом. Потом согласились купить. А потом подсунули куклу.

– Куклу? – протянул Корнеев. – И она эту куклу хотела подсунуть вам? Да бросьте вы.

– Слушайте, она продала дом, чтобы у нее были деньги на жизнь. Не собиралась она посещать мои лекции. Понимаете? Не собиралась вообще. Она в них не верит.

– Да я с ней на лестнице столкнулся! Лицом к лицу.

– Ну, я так понимаю, она возлагала на эти деньги огромные надежды. Хотела поменять жизнь, приодеться, машину купить, на курорты съездить. Но ее обманули, она осталась ни с чем. И она пришла ко мне за ответом.

– Каким ответом?

– Почему одним везет, а другим нет, – гордо сказал Мостовой и вдруг расхохотался. – Надо знать, какая дура Гришаева, чтобы представлять сцену в лицах.

– Ваша Гришаева глуповата, согласен.

– Дальше – больше. Эта Беленькая стала вопрошать, почему я не помогаю несчастным людям. Не служу человечеству, ха-ха. Гришаева еле ее выставила. А потом вы ворвались.

– Забавно… Впрочем, может быть. Она ведь неудачница.

– Вот поэтому она единственная, у кого не получилось, – гордо произнес Мостовой и теперь почесал не зад, а яйца.

– Не понял?

– Все вы поняли! У вас был большой выбор. А вы выбрали ее. У остальных-то все получилось. И уж тем более, они не стали бы ничего писать.