Теория выигрыша

Дочь говорила ей впоследствии, что с такого поста уходят с огромными коттеджами и личным самолетом, но это было неправдой. Столько тогда не зарабатывали, и не потому, что было невозможно столько заработать. Заработать-то можно было, и легче, чем в любые другие времена, но мозг не производил необходимости таких заработков. Это еще было не принято, неприлично и главное – за пределами воображения. Огромные деньги могли заработать только те, кто любил деньги сами по себе. Возможно, жили тогда и другие личности: те, кто умел переводить цифры со многими нулями в реальные картинки мечтаний. Но для этого надо было представлять Богатую Жизнь. И не советскую богатую жизнь, а настоящую богатую жизнь. Наверное, это должны были быть дипломаты, внешторговцы какие-нибудь, да и то вряд ли. Тогда ведь у всех стояла в башке какая-то перепонка, не дающая даже самым фантазерам нафантазировать что-то большое на слово «богатство». Верка на совещаниях в мэрии с разными людьми общалась: и с директором всех кладбищ, и с главами округов. Все они тогда были с этой перепонкой, все жили скромно, да и шифровались по старой памяти. Ходили в отечественных костюмах и говорили о деле, осуждая хапунов – миленьких маленьких хапунчиков того времени. Ну, жены у них начинали мутить кое-какой бизнес: смех один. У одного главы округа жена имела фирмочку по пошиву штор. Так он ей сделал заказ на пошив штор для всей префектуры. Об этом тогда говорили: ну и ну. Вот так прохиндей!

Перепонка в башке, не иначе.

Как получилось, что перепонка лопнула сразу у всех? Когда это произошло? Верка не смогла бы точно ответить на этот вопрос, хотя стояла на пороге огромного состояния, не видела его в упор и вдруг прозрела.

Она догадывалась, что лопание перепонки произошло именно тогда, когда начались неприятности. Она даже вспоминала, как однажды зашлось ее сердце при мысли о том, что рынки-то, рынки-то какие стали – разбухшие от денег.

Ее пригласил к себе на ужин один директор из азербайджанцев, и она увидела, что в доме может быть как во дворце. Он показал ей не только позолоту, лепнину и штукатурных ангелов под куполом, он показал ей деревянные полы, не смейтесь, и оказалось, что полы – это самое дорогое, дороже позолоты, лепнины и ангелов, сто долларов метр! А потом достал и вовсе невиданное – переносной телефон без проводов, немаленькую такую коробку стоимостью пять тысяч долларов. Говорил по нему директор очень быстро, явно экономил минуты, но счета, сказал, все равно огромные. «Полторы тысячи долларов в месяц». Верка рот открыла. «Это потому что связь через спутник» – объяснил директор и честно добавил, что вещица нужна ему для имиджа.

«Имиджа» – мысленно повторила она. Это было новое слово, и тянуло от него могильным холодом грядущих перемен. Уж она-то эти признаки всегда умела чувствовать.

Домой Верка вернулась задумчивая. Картошка может превращаться в деньги практически до бесконечности, это она давно знала, но вот что и деньги могут превращаться в предметы до бесконечности – это для нее было в новинку. Она-то думала, что уже исчерпала покупательную способность этих бумажек, ну, сколько можно «газеллы» купить – тонну? Оказывается, она даже еще не приступила к настоящему превращению денег в богатство. Было, отчего задуматься.

На следующий день к ней пришли азербайджанцы. Представились посланцами директора рынка и предложили невероятное дело. Мол, у них несколько вагонов мандаринов, все из Аджарии. И еще у них три ящика маленьких черных наклеек. Наклеиваешь наклейку на мандарин – получается мандарин марокканский. Сильно дороже. Закупили по три рубля, продаем по шестьдесят.

От вас холодильники и бумаги. Прибыль пополам.

Она аж оторопела от их наглости. Ну, ничего не боятся!

Впрочем, еще позавчера она подумала бы, что они дураки: так рискуют ради сумасшедших денег, которые не на что потратить. Квартира в высотке на Котельнической в тот год стоила пятнадцать тысяч долларов, а тут такая сумма, ну, не будешь же покупать всю высотку?

Теперь она, по крайней мере, поняла, ради чего рискуют.

Зачем высотку? Можно парочку телефонов со спутниковой связью, можно и деревянные полы за сто долларов метр. И если есть полы за сто долларов метр, то какие в мире есть ковры?

Верка была человеком старой закалки и пришельцам категорически отказала. Она ожидала, что теперь к ней будут подваливать то одни, то другие, и даже готовилась к разным хлопотам. Теперь она понимала, что большое количество вещей, без которых она обходилась всю жизнь, но которые, оказывается, существовали, должно вызывать в людях некую жажду. И вот эта жажда будет толкать к Верке жаждущих с разными предложениями.

Верка не учла силу этой жажды.

Не учла, что она способна сокрушить любые преграды.

Точнее, как не учла…