Теория заговора. Самые известные мировые мифы и мистификации

Офицер Гестапо Вернер Бест, видевший Гитлера в «Волчьем логове» в июле 1944 года, нашел, что тот «так сутулится, как будто кланяется». По мнению министра вооружений Шпеера, Гитлер был совершенно не способен подписывать что-либо — это чрезвычайно беспокоило Шпеера, так как он подозревал, что подпись Гитлера только прикрывает махинации Мартина Бормана, главы партийной канцелярии и личного секретаря Гитлера.

Несколько свидетелей вспоминают, что Гитлер обычно прижимал левую ногу к ножке стола, что бы она не дрожала, и придерживал дрожащую левую руку правой, прижимая ее к телу.

Профессор Эрнст-Гюнтер Шенк вспоминает о последней встрече с Гитлером 30 апреля 1945 года:

В 56 лет фюрер был парализованный, физически разрушившийся человек со сморщенным лицом, похожим на маску, всю желтую с серым. Я был убежден, что этот человек совершенно одряхлел.

Английский историк Хью Томас дает красочную картину образа вождя в последние дни войны:

Человек-карикатура, испачканный, описавшийся, неспособный подписаться, который не мог читать висевшую на стене карту даже с помощью увеличительного стекла, у которого все в глазах расплывалось, а свет причинял боль. Человек, который большей частью был погружен в меланхолию, с трудом мог промямлить свои желания и при всем при том парадоксально способный приходить в ярость, раздражаться грязной руганью… Фюрер, чье физическое состояние ухудшилось до такой степени, что он мог по два дня лежать, словно в спячке, как нильский крокодил, будучи изолирован от внешних обстоятельств, ничего не понимая, которым цинично манипулировали, с готовностью расшифровывали его бормотание, чью подпись подделывали подхалимы, прибравшие к своим рукам власть по мере того, как физическая слабость Гитлера сопровождалась теперь уже видимым ухудшением его умственного состояния.

Наше мнение таково, что этой крайней степени деградации вождь немецкой идеи достиг вовсе не из-за болезни Паркинсона и не из-за гипотетического сифилиса. Поражает совпадение во времени: именно с 1942 года Гитлер стал с маниакальным безумием воевать со своей вонью, потребляя опасное для организма количество атропина и других средств. И именно с 1942 года и стали у него наблюдаться симптомы, напоминающие болезнь Паркинсона.

Вот она, как кажется, причина, и вот оно, следствие. То, что историки и медики с неопределенностью называли у Гитлера «специфическим и редким проявлением болезни Паркинсона», на самом деле является результатом систематического отравления организма атропином, амфетаминами и другими сильнейшими препаратами из числа 77 принимавшихся Гитлером лекарств.

С 1938 года Гитлер не подпускал к себе врачей, а обслуживал его шарлатан-венеролог Морелл, репутация которого среди немецких медиков была самой отвратительной. Гитлер лечился сам, сам себе он назначал лекарства и их дозы, сам себе прописывал процедуры. А лечился он от одного главного: от своей вони.

С 1942 года, когда началось активное самолечение фюрера, Германию стали преследовать неудачи. Рейх целиком и полностью зависел от решений Гитлера и управлялся только им одним — такова была созданная им иерархия нацистской власти. Потому неудивительно, что с упадком физического, а затем и крайне сомнительного умственного здоровья вождя (больного врожденной скрытой шизофренией), который повлекла его маниакальная борьба со своей вонью, все это самым прямым образом сказалось на Рейхе. И чем более залечивал себя Гитлер, тем больше деградировала Германия. Это не образное сравнение, это причина и следствие.

Гитлер сам постепенно перестал быть вождем нации, а без него нацизм был обезглавлен. Генералы и министры, опасаясь быть расстрелянными, безропотно слушали пустопорожний и плаксивый лепет недавнего «человека-динамо, взрывавшегося от избытка энергии», и выполняли безумные и катастрофические приказы, которые, как ясно понимал каждый, ведут к гибели.

Третий Рейх погиб от вони Гитлера. Великую нацистскую империю убил атропин.