Теперь я чувствую, что живу (СИ)

Старик тактично промолчал, понимая, что и так уже узнал слишком много, вынудив Веронику поделиться самым сокровенным. Девушка прислонилась головой к запотевшему окошку, всеми силами борясь с подступившими слезами, но в итоге борьба была проиграна, и две слезинки вперемешку с тушью покатились по щекам. Вероника с ненавистью взглянула на обручальное кольцо с карикатурно гигантским бриллиантом. Резким движением стащив его с пальца, она бросила кольцо под сидение, не желая больше никогда его надевать. «Продай я это кольцо за приличную цену, можно было открыть ещё один супермаркет.» — подумала Вероника.

Последние месяцы находиться в Пембруке было просто невыносимо. Лицезреть алчного муженька, которого воротило от этого города, — отвратительно. Он уже давным-давно мечтал поскорее вернуться в Нью-Йорк, но Хирам уже поручил ему снос школы и ещё нескольких зданий, привязывая его к себе вечными звонками и встречами. Он стремился сблизиться с мужем его дочери, чтобы одержать власть над их семейством путём запугиваний и шантажа когда-то в будущем, как он всегда и делал. Чедвику было на это плевать, он не желал слушать просьб жены не заключать никаких сделок с её отцом, ведь, как ни крути, Хирам обладал сильнейшим даром внушения и манипуляции. Всё, что оставалось Веронике, — покорно принимать сотрудничество Чедвика и её отца, внося свой скромный вклад в школьное образование. Чед не имел ни малейшего понятия, чем занята жена в школе, ещё в самом начале, когда она «устроилась» работать учителем, он слышал что-то об уроках химии. Но, приняв тот факт, что детям эти знания в данной ситуации ничего дадут, Вероника видоизменила свою деятельность, фокусируя внимание школьников на более актуальных жизненных вопросах, а так же пыталась им дать ответы на их собственные. Они с ребятами разбирали строение экономики и бизнеса, говорили о кредитах и различных банковских операциях, о налогах, словом, о том, с чем люди сталкиваются во взрослой жизни, не будучи подготовленными к этому со школьной скамьи. Вероника так же поведала школьникам о школах в Финляндии, где образование затрагивает как раз именно эти вещи. И ещё очень многих тем они коснулись на её уроках, которые с другими учителями было бы невозможно обсудить. Ученики любили Веронику, и с нетерпением ждали каждой новой встречи.

Незаметно в раздумьях поездка подошла к концу. Смитерс спешно покинул салон, и открыл дверь своей хозяйке, подавая руку.

— Мисс Вероника, позвольте отдать Вам свой пиджак. Он хоть и не очень тёплый, но, всё же, защитит хоть немного от холода, — заботливо произнёс Смитерс, стягивая с себя пиджак, не дожидаясь ответа Вероники. Он накинул его ей на плечи, и тепло улыбнулся. У девушки сжалось сердце от доброты старика, он ей был словно дедушка, которого она никогда не знала. Они очень мало общались, перекидывались всего несколькими словами в день, но эти мгновения для Вероники всегда были особенными, ведь Смитерс был единственным, кто дарил ей семейное тепло.

— Спасибо, ты, как всегда, опекаешь меня от всех невзгод этого мира, даже от лютой стужи.

Она чмокнула его в щеку, и побежала в школу. Смитерс некоторое время стоял, осмысливая этот странный и милый поступок, и в итоге пришёл к мнению, что он так же дорог мисс Веронике, как и она ему.

Забежав в школьный коридор, Вероника заметила ярко-рыжую шевелюру в спортивной форме тренера «Бульдогов». Ох, уж это щекочущее чувство, называемое «бабочками», такое неправильное, запретное, но до невозможности приятное. Прозвенел звонок, дети разошлись по классам, а Вероника и Арчи продолжали смотреть друг на друга. Что-то изменилось сегодня, словно механизм, исправно выполняющий свою работу, вдруг остановился.

Они медленно подошли друг к другу, между их лицами было всего несколько сантиметров. Вероника и Арчи виделись каждый день, кроме выходных, общались, пили кофе, ходили вместе на обед, но сейчас они будто увидели друг друга впервые. Он коснулся её щеки, наклонил голову, касаясь своим лбом её. Вероника закрыла глаза. Щемящее чувство внутри перемешалось с давно забытыми ощущениями счастья и удовольствия. Ей никогда ещё не было так плохо и так хорошо одновременно. Где-то глубоко притаилось чувство вины, но Вероника подавила его, притягивая Арчи ближе к себе, обнимая его лицо руками. Их губы соединились в страстном поцелуе, от которого шла кругом голова и подкашивались ноги.

С трудом отстранившись друг от друга, Арчи прошептал ей на ухо:

— После уроков я найду тебя. Скажи Смитерсу, чтобы не приезжал сегодня за тобой. Поедем ко мне.

Арчи сделал шаг назад, и уже развернулся в сторону спортзала, как вдруг почувствовал нежные пальцы Вероники на своём запястье. Она растерянно глядела на него, будучи неуверенной в том, что услышала.

— Арчи... — только и смогла промолвить она.

— До встречи, Ронни.

Арчи улыбнулся на прощанье своей самой тёплой улыбкой. Его переполняли надежда, страсть, желание и предвкушение неизбежной встречи.

— Скоро увидимся, Арчикинс, — воодушевлённо выдохнула Вероника.