Теперь всё можно рассказать. По приказу Коминтерна

В последующие годы, разумеется, тонина дача продолжала достраиваться. Были выстроены казармы для рабов различных категорий, сразу несколько рабских бань, сараи и склады, хлева для скотины, оружейные и бомбовые мастерские, арсенал, цеха по изготовлению поддельных произведений искусства, теплицы, в коих выращивались наркотические растения, нарколаборатория и винокурня, папиросная фабрика и чёрт знает что ещё.

Вокруг тониного особняка были разбиты пусть и не гигантские, но всё же отнюдь не маленькие сады.

Поскольку водопровода в той местности отродясь не было, – для снабжения дворца водой пришлось возвести самый что ни на есть настоящий акведук. Почти как в Древнем Риме. Строился он, кстати, довольно долго: с осени четырнадцатого до весны шестнадцатого года.

Были вырыты искусственные водоемы с проточной водой (их создание – вообще отдельная история). В них запустили рыбу.

К восемнадцатому году дача разрослась до таких размеров, что на ней с лёгкостью можно было разместить полторы тысячи человек одновременно. Впрочем, там редко когда находилось больше пятисот рабов одновременно. Теперь это было весьма и весьма доходное хозяйство.

Жаль, про большую часть дачных строений я вам поведать уже не успею. Не успею я также и рассказать про особенности тамошнего быта. Об этом обо всём придётся нам с вами поговорить как-нибудь в другой раз.

Скажу только про папиросную фабрику. Я просто упоминал её настолько раз в текста, а потому надо было бы объяснить, что это вообще такое. Пусть даже и в формата справки.

Так вот, папиросная фабрика – это был такой большой и страшно зловонный барак. Стоял он в отдалении от прочих дачных строений.

Оно и понятно: вонь от него была ещё хуже, чем от выгребной ямы. Раз в десять хуже, честно говоря.

А всё потому, что в этом бараке с утра до ночи только и делали, что крутили цигарки. Точнее, их там не только крутили, но и просушивали ещё. От этого, правда, легче никому не становилось. Становилось только тяжелее.

Цигарки там, разумеется, делали не обычные, но изготовленные по моему собственному рецепту.

А производство это невероятно вонючее!

Смрад от него стоял такой, что все нормальные рабы старались за сотню метров обходить папиросную фабрику. Только чтоб не дышать ядовитыми испарениями.

Трудились на фабрике рабы седьмой категории. Вообще, для тониного раба не было более страшного наказания, чем оказаться сосланным работать на папиросную фабрику. Провинившиеся нередко пытались покончить жизнь самоубийством, чтоб только избежать отправления на это её предприятие.

Денис Кутузов однажды, помню, зашёл из любопытства посмотреть, что же в том зловонном бараке такого интересного делается. Вот только он в барак вошёл, – так сразу же и потерял сознание. Полчаса Ден в сознание не приходил. Но даже когда пришёл, – всё равно потом ещё недели две головными болями мучился.

Вот какой вонизм стоял на папиросной фабрике!

Впрочем, батрачившие там рабы за некоторое время успевали к чудовищной вони привыкнуть. Но здоровье у них от такой работы всё равно летело капитально. Случалось, что три месяца работа на фабрике молодой и здоровый парень превращался в обременённого целым букетом хронических болезней инвалида.

Да, ужасное это было место, – папиросная фабрика.

Те, кто её прошёл и остался в живых, говорили мне, что это был самый настоящий адрес на земле и что ничего худшего они в своей жизни и представить не могут. Один даже говорил, что ему после фабрики ничего уже не страшно. Самое страшное, дескать, уже познал.

Несмотря на всё это, фабрику Тоня, разумеется, закрывать и не думала. Торговля изобретенными мною сигарками приносила ей весьма солидные барыши.

Фабрика, впрочем, была на даче не единственным источником жуткой вони. Была ведь ещё и выгребная яма.

Пользовались ей, понятное дело, не все. Рабы первой и второй категорий жили в тонином доме, а потому пользовались тёплыми ватерклозетами. Пусть и самодельными.

Рабы третьей, четвёртой и пятой категорий пользовались типичными для российских дач туалетами. Устройство такого туалета представить нетрудно: глубокая яма, а поверх неё стоит унитаз. Ну, и каморка какая-нибудь вокруг унитаза возведена. Чтоб не так холодно и стеснительно было.

Что же касается рабов шестой и седьмой категорий, – то эти были вынуждены ходить к выгребной яме.

Яма было просто феерическая.

Это была инфернального вида дыра в земле. По форме своей она была круглой и напоминала ни то воронку от бомбы, ни то лунный кратер. Диаметр её был равен семи метрам, а глубина – пяти.

На три метра своей глубины яма была заполнена грунтовыми и дождевыми водами, человеческим навозом, различными нечистотами и мусором.

Думаю, вы догадываетесь, какой от всего этого хозяйства шёл смрад.

Поскольку же Тоня этот вонизмтерпеть не хотела, – она велела по периметру ямы высадить плотной стеной высокие туи и можжевеловые кусты. В результате этого, как вы понимаете, подойти к яме было весьма затруднительно.