Теперь всё можно рассказать. По приказу Коминтерна

Перемена. Идёт по коридору старшеклассница. Навстречу ей ещё две. Она так поднимает ручку, машет им и кричит на весь коридор: «Здорово, манды!». А те ей в свою очередь отвечают почти синхронно: «Привет, блядь!».

Вот так у нас в школе и жили.

Впрочем, помимо специфического жаргона были у нас и другие хорошие традиции, о которых самое место рассказать здесь.

Да, если вы сейчас подумали о том, о чем я хочу вам рассказать, – тогда вы на правильном пути.

Итак, у нас было очень тесное и очень сплоченное внутришкольноесообщество.

Так, у нас было принято ходить в гости.

Хотя нет. Просто ходить в гости и пить чаек где-нибудь на кухне – это не про нас. В нашей школе каждый носил с собой не только ключи от своей собственной квартиры, но также и ключи от квартир своих друзей. Да, именно так. Считалось, что ежели вы с кем-то друзья, то должны иметь ключи от квартир друг друга. И никого это, надо сказать, нисколечко не смущало. Таков был заведённый порядок вещей. У нас многие полагали, что иначе и быть не может.

Вот, помню, Миша Стефанко мне рассказывал, что часто бывало у него в жизни так. Приходит он, значит, к себе домой, а там уже сидит на кухне возле открытого холодильника Денис Кутузов. Сидит себе – и пирует за счёт друга. И ничего такого уж особенного Стефик в этом не видел. Ну, жрёт и жрёт. Пусть себе жрёт, сволочь, сколько влезет. Он ведь друг всё-таки...

И это было абсолютно здравое рассуждение. Миша ведь сам частенько припирался к Денису по тому же поводу. Пожрать задарма каждому охота. В нашей школе уж точно.

Аналогичные истории мне рассказывали и другие представители нашей маленькой школьной республики. Взять хотя бы тех же Ярика с Рустиком.

Впрочем, да, про Рустика-то я вам ещё и не рассказал толком. Сейчас я это дело исправлю.

Ох, замечательный человек был этот Рустик. Впрочем, он и сейчас есть. Не умер пока что. И хорошо. Жалко будет, если такое чудо природы сдохнет.

Познакомился я с ним практически сразу, как пришёл в 737-ю.

Знакомство наше было очень милым. Подробно я о нем расскажу как-нибудь в другой раз. Сейчас, как мне кажется, не время.

Тут, знаете ли, я хочу с вами поделиться одной мыслью. Я пока в психушке сидел, всё думал о том, насколько удачной выходит у меня эта книга. И знаете? Я решил, что книга хоть и получается вроде бы как даже и неплохо, но всё равно это не то, что нужно.

Понимаете, я хотел написать историю своей жизни, а вместо этого у меня выходит история 737-й школы и тех замечательных людей, с которыми мне пришлось в этом адском котле вариться. Понимаете, у нас в школе очень много всего происходило. Сначала я думал рассказать обо всем. Потом понял, что сделать это едва ли представляется возможным. А потому я решил, что расскажу лишь о самом важном. Книгу я думал построить так: сначала рассказ о том, какие у нас в школе были порядки, какие нравы и прочее; потом уже рассказывать о своих приключениях.

Эта схема, как вы понимаете, теперь почти полностью провалилась. Материала слишком много. В одну книгу это всё не впихнуть. Отбросим даже все те незначительные истории, как кто-то из моих знакомых напился и натворил делов, или как я кого-то троллил, и как эти люди испытали нехилый бугурт. Оставим все эти смешные и не очень анекдоты. Ограничимся самыми важными событиями, которые со мной тогда только происходили. Хорошо. Этих самых важных событий всё равно будет слишком много для одной книги.

Времени у меня остаётся не так много, а потому я думаю, что стоит в этой книге рассказать о наших школьных нравах. А уж о своих приключениях (в 737-й и не только) я вам поведаю как-нибудь потом.

Да, я так думаю, что мне придётся потом написать ещё одну книгу (возможно, что и не одну) о своих школьных годах. Всё-таки очень интересные были годы, насыщенные событиями и богатые на всякую жуть.

Но это всё будет потом. А сейчас я расскажу про Рустама. Или, как его у нас все называли, Рустика.

Это был до невозможности красивый и очень стройный мальчик с идеальной спортивной фигурой. Лицо его было до такой степени милым, что стоило мне на него посмотреть, так сразу же расцеловать хотелось. Пусть даже и прямо на людях.

У него были милые пухлые щёчки откормленного домашнего ребёнка, аккуратный носик (именно носик; носом его назвать язык не поворачивается) и огромные миндалевидные карие глаза, столь большие, что, казалось, в них можно утонуть. Это были глаза вечно удивленного щенка. Волосы у него были тёмно-русыми. Причёски он носил разные. Общее у них было, пожалуй, лишь то, что все они соответствовали тогдашней сезонной моде. То у него были ниспадающие до плеч волосы, то небольшой и ещё не нуждающийся в резинке хвост, то уложенная набок челка.

Хотя щёчкам Рустама могли позавидовать многие наши девушки (как у нас часто говорили, «пухлые щёчки – для девушки честь; скулы и у парня есть»), – фигура у этого шкета была совершенно атлетической. Ну, на момент нашего знакомства во всяком случае.