Теперь всё можно рассказать. По приказу Коминтерна

– Ты ей палки в рот не клади – откусит, – сказал Миша со всё той же усмешкой. – Она у нас инквизиция. Гестапо, можно сказать.

– Это вы её так называете? – спросил я без особого интереса.

– Мы? – с явным удивлением спросил Миша. – Это она сама себя так называет! Так и говорит: я – наша инквизиция! Сумасшедшая бабка! Держись от неё подальше.

– Ясно, – ответил я с тщательно скрываемым волнением в голосе.

Про себя же я подумал: «Ну и вляпался же я! Неужели и тут всё будет по-старому?!».

И я бы, наверное, успел ещё о многом подумать, но тут я услышал сзади недавно начавший ломаться подростковый голос, отдающий некоторой хрипотцой: «Миша!.. Миша!.. Мудак, бля! Что не здороваешься?!».

Я обернулся и увидел, что к нам приближается высокий мальчишка в тёмно-зелёной куртке. Был он черноволосый, смуглый, с грубыми чертами лица. Скулы широкие. Нос прямой, мясистый, как у римлянина. Подбородок невыраженный, как и у всех славян. Уши маленькие, плотно прижатые к голове. Губы очень тонкие, почти незаметные. Видно было, что он их постоянно слегка прикусывает, будто сдерживая злорадную ухмылку. Глаза его всегда были прищурены так, будто он смеётся.

Впрочем, его выражение лица всегда было таким, будто он едва сдерживает смех. Взгляд у него – ну чисто взгляд закоренелого развратника. Порочный какой-то, что ли. Когда он смотрел на меня, то мне всё казалось, что он думает, каков я без одежды.

Словом, неприятный у него был взгляд, я вам скажу.

Волосы у него были не то чёрные, не то тёмно-русые. Причёска была модная. Видно было, что волосы уложены в парикмахерской. Там им придали форму сиднейской оперы. Сам он был смуглым. Именно не загорелым, а смуглым.

– Здорово, Стефик! Как жизнь?! Всё лето тебя не видел! – воскликнул незнакомец, приблизившись вплотную.

– Здорово, Ден! – ответил Миша со всё той же усмешкой.

Тут они пожали друг другу руки и обнялись.

– Ай-ай-ай, Денис! – вдруг воскликнул Миша. – Времени-то дай бог сколько, а ты уже?! Ну даёшь! Такого я от тебя не ожидал!

При этих словах Денис визгливо захихикал, скаля свои здоровые белые зубы и потирая руки.

– Нет, ну скажи ему хоть ты, Марат, – обратился ко мне Миша. – Вот назюзюкался человек прям с утра! Ну что нам с ним делать теперь?

– Дык, пороть надо! – с усмешкой ответил я.

При этих словах Денис засмеялся пуще прежнего.

– Кстати, познакомимся, – это Марат. – представил меня Миша.

– Будем знакомы! – сказал Денис и протянул руку. – Я Денис Кутузов.

– Я Марат Нигматулин, – ответил я и пожал Денису руку.

Рукопожатие у Дениса было вялое, а ладони – влажные. У него были бледные пухлые руки с зелёными венами, руки бездельника.

– Ну, это надо отметить. Обмыть, так сказать, – сказал Денис, расстёгивая куртку и доставая из внутреннего кармана небольшую фляжку. – За знакомство! – сказал он, делая уверенный глоток.

– Дени-и-ис! – почти закричал Миша. – Ты что, прям здесь это будешь делать?!

– А чо тут такого? – удивлённо спросил Денис, прикладываясь к фляжке во второй раз. – Нельзя, можно подумать.

– Хоть что там у тебя? – немного расстроенно спросил Миша.

– Ро-о-ом! – с блаженной улыбкой на лице протянул, почти пропел Денис – Ты будешь?

– Ну, можно по маленькой, – ответил Миша и тоже хлебнул ароматного напитка. – Холодно нынче. Чёрт его знает, сколько мы ещё стоять тут будем. – Ты будешь? – спросил он меня.

– Нет, спасибо, – тактично отказался я.

– Ну, как хочешь, – ответил Миша. – А вот я ещё выпью, – и он сделал ещё глоток.

С минуту мы стояли молча. Когда тишина стала угнетать, Миша наконец-то заговорил.

– Тоня-то будет сегодня? – спросил он у Дениса со всё той же усмешкой.

– Будет. Куда она денется, – равнодушно ответил Денис, делая новый глоток.

– Рабов, небось, много наловили за лето-то, а? – вновь спросил Миша.

– Мно-о-ого!.. – ответил Денис, расплываясь в довольной улыбке. – Два пятых класса. Там наши все!.. Поголовно все наши!

– Да-а-а, мно-о-ого… – ответил Миша, погружаясь в некую задумчивость.

Тут он сделал небольшую паузу. Мы продолжали стоять под дождём, всё больше промокая.

– Дом-то свой скоро достроите? – вдруг спросил Миша.

– А то Тоня всё обещала да обещала, а вот не закончите никак.

– Скоро, – равнодушно и кратко ответил Денис, закуривая.

– До Нового Года управимся. Мы, собственно, и думали там Новый Год встречать… Ты к нам приедешь, если получится?

– Ну уж нет, – ответил Миша и цыкнул зубом. – Знаю я ваши «Ты к нам приедешь?» и вот это вот всё. Накачаете и меня чем-нибудь, потом разденете и на порнуху фоткать будете! А потом ещё и шантажировать! Ага, так я вам и поверю. Нет уж, – на вашу новогоднюю оргию я не пойду. И далеко это, тем более. Нет, в ваши ебени я не попрусь ни за что! Всё, Денис, даже не уговаривай.

– Ладно, – всё тем же равнодушным тоном ответил Денис, пуская изо рта дым. – Больно умным ты стал, Миша. И вообще занудный ты сегодня какой-то.

– Да не выспался просто, – ответил Миша, зевая.