Тепло очага

— Состыкк — это особое дело, — усмехнулся Толас, — тут одной рюмочкой не обойдешься.

— Будем ужинать, — строго сказал Цыппу. Когда все уселись за стол, Шахам лукаво подмигнул Толасу:

— Сейчас сбудется твоя мечта… Цыппу, — позвал он, — там в машине три пирога и еще кое-что… Принеси-ка все это сюда…

Ребята недоверчиво смотрели на председателя. Разыгрывает, подумал Туган. То же самое думал, видимо, и Цыппу. Уж очень нехотя плелся он к машине. Вот он открыл дверцу, забрался в «газик» и, тотчас высунувшись, показал ребятам графин с аракой. Потом он задом вылез из машины, держа в одной руке графин, а в другой белый узелок, увидев который Туган понял, что все это прислала Сопо.

— Сопо была так добра, что и быка не пожалела бы для вас, — сказал Шахам, глядя на Тугана. — Она и в большие праздники так не старалась. Желала вам, чтобы поскорее сыграли свадьбы одну за другой, чтобы были счастливы… И еще что-то кричала вслед, но я не все расслышал…

Горлышко графина наклонилось к кружке. Пряный запах араки ударил в ноздри. Арака лилась тоненькой струйкой, ее было мало, и это была первая арака за все время их работы.

Кружку подали Шахаму.

— Надо посвятить пироги, Шахам, — сказал Гадац.

Председатель улыбнулся:

— Сопо их уже посвятила, а я, если смогу, повторю ее слова…

Он встал. Вслед за ним встали и ребята.

— Три пирога на нашем столе, как и положено по осетинскому обычаю, — заговорил Шахам. — И в пирогах этих заключен не только наш труд, но и труд наших предков, впервые обработавших эту землю. Потому мы и встаем, когда посвящаем пироги… И пусть от поколения к поколению передаются мир и добро, — он оглядел ребят. — Наш бог — это наша земля, — сказал он, — так пусть же нам хватает ума и силы ценить эту землю, пусть мы всегда будем богаты ее дарами!

— Амин! — разом вскричали все.

— Вы стоите в начале пути — так пусть же он будет светлым и красивым, ваш путь!

— Амин!

По обычаю первый бокал передается младшему, и Шахам протянул кружку Толасу. Бедный Толас! Он всегда сходил за младшего…

Кружка снова вернулась к Шахаму.

— Ладно, ребята, — сказал он, — дан бог, чтобы вы и пить умели и умели воздерживаться. — Шахам улыбнулся: — Сам бы я, конечно, не привез вам араку… Но что поделаешь с Сопо? Ей хочется благословить вас, напутствовать, она долго ждала этого часа, и пусть благословение ее пойдет вам впрок… Выпьем же за здоровье Сопо!

Кружка пошла по кругу.

Туган злился, видя, как жадно тянутся к ней руки ребят, какими взглядами они провожают ее. С привычкой не так-то просто расстаться. Сейчас они выпьют — что в этом графине? — и главной мечтой их станет арака. Где бы достать, раздобыть, найти, чтобы выпить по-настоящему, ощутить ее вкус и крепость. А может, Шахам именно это и предполагал? Вряд ли, он просто следует обычаю. «Сопо благословила, Сопо напутствовала»… Нет, он точно хочет испытать их, проверить, кто сильнее — они или арака. Ох Шахам, Шахам…

Когда очередь дошла до Тугана, он хотел было отказаться, но передумал. Нечего разыгрывать святого, усмехнулся он про себя, ничем ты не лучше своих друзей, придется и тебе сдать экзамен.

— Пусть доброте твоей, Сопо, не будет конца, — пробормотал он, ни на кого не глядя, и выпил залпом.

«Он и о Коста ничего не говорит, — думал Туган. — Тоже испытывает? Хочет понять, интересует ли нас судьба друга? Ждет, когда мы сами спросим о нем?»

— Дай бог, чтобы мы смогли тебя отблагодарить, Сопо, — сказал, подняв кружку, Батадзи.