Тепло под сердцем (СИ)

Все еще сердита на тебя за тайны.

Твоя навсегда А».

Митя прочитал письмо, взвизгнул, схватил листок и вознес его к потолку.

- Ты уже запомнил? Отдай, Митюша, я папе сама завтра покажу.

- Не, не, не! – пропел мальчишка, перечитывая послание.

- Вдруг ты завтра передумаешь!

Хихикнув, он облетел маму кругом, чмокнул в щеку и был таков. Письмо вылетело из номера через щель под дверью.

…

Лицо Штольмана прояснилось. Он сложил лист бумаги и спрятал его на груди.

«Сердитая моя, безрассудная, переменчивая Аня. А я только собирался сказать Семену, чтобы при малейшем намеке на опасность брал тебя в охапку и возвращал домой. Но это мы еще обсудим».

Яков подумал о подарке. Ведь если он, Штольман, сейчас просто постучится к жене, ссора может начаться по новой. Но не исключено, что и подарок будет гневно отвергнут – сегодня Яков уже несколько раз был свидетелем перепадов настроения любимой.

«Разберемся. Главное, что Анна в безопасности».

…

В ресторане метрдотель учтиво спросил, что господину угодно. Яков хотел уже выбрать столики для Анны и себя так, чтобы издалека любоваться женой и подождать момента для примирения, как вдруг увидел на столе изящный рекламный листок.

- Наша русская баня, выполнена с учетом требований высшего разряда. Желаете испробовать? Чистейшая вода, банщик с рекомендациями от знатных господ, постояльцам скидка, – предложил метрдотель.

Яков вспомнил, как недавно расследовал дело о краже амулета из покоев Иллариона Воронцова, богатейшего промышленника и друга императора. Сперва в похищении красивой вещицы хозяин обвинял некую Елену Карпову, личную банщицу супруги Воронцова, но Штольман нашел истинного виновника. Сейчас женщина с мягким лицом сидела за дальним столиком в сопровождении мужа, с которым Яков тоже встречался в расследовании.

- Пап, давай! – загорелся Митя.

- Маме такое понравится! Она как-то ходила в Ямские бани, меня, правда, не взяла, чтобы я голых теть не пугал.

Одобрение юного призрака решило дело. Штольман подошел к супругам и пожелал доброго вечера, а затем спросил Елену, не окажет ли она услугу, которая будет хорошо оплачена.

Карповы переглянулись, и мужчина сказал:

- Да, господин Штольман, разумеется. Мы ушли от Воронцовых, деньги деньгами, но и уважение к себе имеем. Теперь работаем в домах по записи и в гостиницах. Я по хозяйственной части и банщиком для господ, Елена Львовна – с дамами. На какое время истопить?

…

- Чему так радуетесь, госпожа Карпова? – поинтересовалась Анна, входя в дверь красиво обставленной банной комнаты.

В центре её стояли кушетка и мягкий пуфик, у окна манила голубой водой утопленная в пол квадратная купель. За маленькой дверью, как поняла Анна, располагалась парильня с каменкой. Сеанс только начинавшего входить в моду телесного удовольствия Анне порекомендовали в ресторане, особо сославшись на восторженные отзывы о банщице от высокопоставленных персон.

- Анна Викторовна, рада, что вы пришли. Настроение хорошее, – Карпова задернула занавески на окне, выходящем на темный сад.

- Приступим? Если хотите сразу в ванну, раздевайтесь для купания, если нет – снимайте верхнее.

- Мне, наверное, нельзя в горячую, – заколебалась Анна, заметив пар над купелью. – Если только попозже.

- Разумеется, госпожа, когда захотите, – кивнула Елена.

Она помогла Анне раздеться до нижнего белья, усадила на пуфик, расчесала и убрала её волосы в высокий пучок.

- Желаете испытать изысканное наслаждение? Я завяжу вам глаза вот этой лентой, – Карпова показала Анне атласную полоску ткани вишневого цвета.

- Как говорила моя предыдущая хозяйка, это ни с чем не сравнимо. Просто блаженство, говорила она. И госпожа Ласселс, супруга посла Британии, бывавшая у Воронцовых в гостях, тоже очень хорошо отзывалась.

- Буду рада, – согласилась Анна.

Ей очень хотелось отвлечься от беспрестанных дум о Штольмане. В письме она извинилась за свое поведение. Но Яков! Анна была уверена, что и муж неправ, что нельзя в семье таить такое друг от друга, да еще и втягивать в обман их юного безобразника.

«Яков меня не уважает. Любит, но не уважает. Так и продолжает думать, что я провинциальная дурочка, которой нельзя сказать правду. Но он же делает это, чтобы меня защитить…»

Устав от внутренних препирательств, Анна смежила веки.

Повязав ленту на голову клиентки, Елена сказала: – Теперь, Анна Викторовна, на ближайшие полчаса я прошу вас помолчать. Я сама болтушка, но увидите – в полной тишине вы гораздо лучше прочувствуете, что происходит с вашим телом. Вы достигнете полной гармонии с ним и с вашим малышом. Разумеется, я не смею настаивать.

Согрев ладони, Карпова наложила их на плечи Анны и легко начала разминать.

Нежные, почти невесомые касания мастерицы расслабили плечи и шею. Анна глубоко вздохнула. Ей было хорошо. Теплая ладонь взяла её за руку, понудила встать, потянула за собой. Сделав три шага, Анна услышала, как плеснула вода в купели.

- Еще рано, – шепнула банщица.

- Мы у кушетки, ложитесь лицом вверх. Потом я помогу вам снять белье.

Анна улеглась на спину.