Теплый дом. Том II: Опекун. Интернат. Благие намерения. Детский дом (записки воспитателя)

Преодолев смущение, я все же решительно дернула дверь и чуть не свалилась со ступенек… С виду тяжелая, она едва держалась на петлях. (Как я потом узнала, дверь регулярно «высаживали» бывшие воспитанники.)

Войдя в помещение, поискала глазами вахтера или дежурного, чтобы узнать у них, как пройти в дирекцию. Однако, немало изумившись, никого, кроме снующей малышни, на первом этаже не увидела. Дети же на все мои расспросы ничего вразумительного сказать не могли.

Долго бы мне пришлось блуждать по этажам в поисках взрослых, если бы случайно не наткнулась на молодого человека с кистью в руках.

— До конца по коридору. Потом направо. Там и директор, и завуч, и завхоз. Триумвират в полном составе.

— А остальные педагоги… где?

— Все при деле, — уже начал раздражаться он. — Да и я вот, как видите…

И махнул перед моим носом кистью.

— О, простите, ради бога! Я не хотела вам мешать. Но согласитесь — все же странно: в таком огромном здании, буквально кишащем детьми, я не встретила ни одного взрослого.

Положив кисть на тряпку, он с плохо скрываемым раздражением начал объяснять мне, что дети всего три дня как вернулись из лагеря, что у воспитателей дел по горло: проверить, что из одежды сохранилось, а что получать из б/у. Кроме того, учебники подобрать по комплектам…

— Простите, а вы давно здесь? — полюбопытствовала я, с уважением глядя на столь компетентного молодого человека.

— Да нет. Так вот — подрабатываю на сдельщине. А в прошлом году работал на замене.

— А где же ваше постоянное место работы? Или вы студент?

— Любопытство — не порок. Но и не украшение, мадам.

Гордо удалился. Я предприняла было попытку последовать за ним и продолжить расспросы — всякие «почему» роились в мозгу, — но он быстро скрылся в каком-то переходе.

После длительных блужданий по бесконечным коридорам я все же набрела на кабинет директора.

…А НЕ ПОЙТИ ЛИ ВАМ НА ОТРЯД?

Директор — женщина средних лет. Очень милая. (Так мне тогда показалось.) Доброжелательно выслушала меня и — какое везение! — сразу же согласилась взять на ставку ночного дежурного с окладом сто рублей. Спросила только, как я на прежней работе все устрою. Как-нибудь, отвечаю. Посмотрела с недоверием.

— Может, у вас там конфликт? Вы знаете, нам скандалистов не хотелось бы…

— Что вы! У меня на кафедре все замечательно. Просто дело в том, что… Ну я же вам объяснила… А там меня отпустят. Незаменимых нет. А уж тем более — среди итээр. А здесь люди нужны. Ведь так?

Директор как-то странно улыбнулась, слегка пожала плечами; пожелав всего доброго, попрощалась со мной.

Когда же на следующий день я, войдя в кабинет, протянула ей документы — копию диплома, справку о состоянии здоровья, фотокарточки три на четыре, заявление о приеме на работу, — она попросту не заметила этого жеста.

— С трудовой книжкой пока не спешите. У вас ведь сейчас отпуск?

— Да. Еще около недели. Но я твердо решила…

Как старой знакомой, она улыбнулась мне, потрепала по щеке, несколько шокировав непринужденностью манер, и невинным голосом предложила:

— А не пойти ли вам на отряд?

Надо ли объяснять, до чего я обрадовалась! Правда, смущало то, что документы так и остались лежать в моей сумочке. А мое напоминание-вопрос — «когда?» — любезная начальница проигнорировала. Лишь на губах мелькнула улыбка Джоконды.

Однако в полной мере моя наивность выявилась несколько позже — когда я «пошла на отряд».

Полагая, что меня сейчас представят моим будущим воспитанникам, я готовилась проявить чудеса терпения и выдержки, чтобы выслушать рассказы детей — наперебой и взахлеб. Ну а потом я в нескольких словах скромненько расскажу им о себе, и начнется у нас замечательная жизнь. Мирная и дружная. Я буду терпелива и добра, справедлива и внимательна. И дети мои будут самыми счастливыми детьми. Очень скоро они позабудут, что живут в детском доме. Пусть у нас будет все, как в хорошей семье…

— Пойдете на первый отряд, — сдернул меня с мечтательных высот голос начальницы. — Через неделю выйдет их основной воспитатель, тогда и распределим обязанности. А пока готовьте детей к школе.

Вот и все напутствие. Шелестит пачкой накладных.

— Так познакомьте же меня с ребятами, — робко взмолилась я, даже не представляя, как это — «готовить к школе». Что надо делать? Постирать и погладить их одежду? Собрать портфели? Ну, как дома! Или еще что-нибудь?

— Пойдемте. — Уже с оттенком легкой укоризны, но все же улыбаясь, она повела меня наверх.

Людмила Семеновна — так ее звали — шагала бодро и уверенно. Но у входа в отрядную вдруг нехорошо засуетилась. Заглянули — там ни души. (Отрядной это помещение можно назвать весьма условно: пустая комнатенка на пятом этаже, мебели никакой, если не считать нескольких колченогих стульев в углу.)

— Так… А давайте-ка я познакомлю вас с девочками. Добро?

Идем к девочкам.