Теплый дом. Том II: Опекун. Интернат. Благие намерения. Детский дом (записки воспитателя)

Из первого похода мы вернулись пешком, неся лыжи на плечах и проваливаясь по колено в грязную кашу, бывшую еще вчера толстым слоем пушистого снега. Несмотря на это, в следующую субботу отправились в поход в том же составе. Ребята, как говорится, горели желанием — так им хотелось в горы. Однако погода не благоприятствовала — почти весь ноябрь дождило, а в декабре ударили морозы. Но и это не охладило наш пыл, хотя иногда ночевки проходили в активном бодрствовании — при морозе за двадцать. Но случаев обмораживания не было. И даже легкой простуды.

Конечно, высоты, которые мы покоряли, были смехотворны — с большим трудом взбирались на железнодорожную насыпь, — но все-таки какой-то опыт накапливался. Дети не ныли. Даже когда мыли котелки и плошки в ледяной воде, экономя горячую. Безропотно брели собирать хворост после утомительного перехода, разводили костер из отсыревших веток да еще при этом распевали:

— Ты не бей кота по пузе…

…ОПЕРАЦИЯ «КАВКАЗ»

Перед самым Новым годом пригласила меня к себе Людмила Семеновна.

— Видите ли… только вы сразу не расстраивайтесь… Ну вот — уже насторожилась: еще хуже, чем ваши дети!

По тому, как она суетилась, я поняла — ничего хорошего нас не ждет, и лицо мое вытянулось в недобром предчувствии.

— Поездка на Эльбрус не состоится… А дети поедут на каникулы в зимний лагерь.

— Отряд разъединять нельзя. Тем более после того, как будет объявлено об отмене поездки. Вы же знаете, как охотно ездят они в лагеря, да еще в зимние! Потом до конца года конфликтов с домашними не расхлебать. Даже в «Артек» с боем посылаем.

Наши дети лагеря не любили — пугала дисциплина и чужая среда.

— А что я могу сделать?

— Людмила Семеновна! Дорогая! Вы все можете! — проливаю бальзам на директорскую душу. — Вас в районе знают. Придумайте что-нибудь, чтобы мы на каникулах были вместе!

— Нет, нет… На каникулы эту орду я здесь не оставлю!

— Может, у кого-нибудь из наших многочисленных шефов будут «гореть» путевки?

— В турпоездку, значит, захотелось?

— Да хоть куда! Только чтоб вместе?

Через два дня было объявлено о туристической поездке на Кавказ поездом «Дружба». Взамен вояжа к Эльбрусу.

В первом же теплом городе побежали к морю. Воздух — плюс пятнадцать, вода — плюс десять. Просто Сахара после предотъездных минус двадцати пяти. Купаться, однако же, желающих не нашлось. Побродили по воде — и на песочек.

Поездка прошла без приключений. Насколько это было возможно. Иными словами — никого не потеряли, никто не заболел.

И еще. После поездки заметно подружнели. Мы впервые были все вместе, да еще в таких экзотических условиях.

Дети начинали чувствовать себя коллективом. Этот наш первый опыт существования отдельно от прежней системы дал для развития коллективного сознания, пожалуй, больше, чем вся предыдущая моя деятельность.

Итак, Новый год мы встречали в новом качестве.

«Первый отряд» — теперь произносилось с гордостью. Рвется, к примеру, Беев к телевизору, а его не пускают — поздно. Он вопит:

— А первому можно!

Помог Огурец машину разгрузить — водитель спрашивает:

— Ты кто?

— Первый отряд! — отрубает тот с чувством собственного достоинства.

…ЗРЯ ВЫ ИЩЕТЕ. ВСЕ РАВНО БЕЗ ТОЛКУ

Близилась весна, а с ней — новые заботы. Главная — как удержать бегунов? Пригреет солнышко — только пятки засверкают.

В начале апреля пропал Ханурик. У него были дальние родственники, и иногда он убегал к ним. Однако на этот раз в районном отделении милиции никаких сведений о его пребывании по месту жительства не было.

— В землянке надо искать, за стройкой, — советует Голиченков. — Там Деготь и Рыжий.

Погода — снег с дождем. Со мной идет Голиченков.

Бодро направляемся через стройку. Снег кончился. Заморосил дождь, мелкий и противный. Прошли стройку — за ней канава, полная воды. Посередине плавает плотик. Подогнали палкой. Благополучно добрались до противоположного берега, плотик вытащили на берег, чтоб не снесло, и побрели дальше. Ноги скользили по глине, мы были с ног до головы перепачканы ею. На четвереньках взбирались на пригорки и съезжали вниз. Наконец, выбрались на относительно ровное место. Прямо из-под земли, метрах в десяти от нас, вился дымок. Был он едва заметен, и не знай я о существовании землянки где-то поблизости, ни за что не догадалась бы.

Ага, попались, голубчики! Выходи по одному!

Однако, подумав, решила все же не спугивать. Да к тому же до страсти интересно — что они там делают?

Рассматриваем убогое жилище — яма, довольно глубокая, закрыта сверху досками. Поверх досок горка песка и дерна. Сбоку лаз — в полметра, не более; вырыты ступеньки. Заглядываю вниз. Сквозь дым видны силуэты обитателей землянки.

— Тук-тук-тук. К вам можно?

— Кто такая? — совсем не так любезно, как хотелось бы, раздается из-под земли.

— Воспитательница Олега Ханурина, — отзываюсь.

Пауза. После непродолжительного совещания слышу:

— Ну, залезайте…

С трудом протискиваюсь сквозь узкое отверстие, спускаюсь. Спрашиваю про Ханурика — ничего не знают.