Терапия для янычара

Для начала Миша подобрал колоду — самый толстый кусок березы. Так делал сосед на отцовской даче. Взгромоздив на нее деревяшку помельче, примерился, и с первого раза развалил ее надвое. Задача показалась нетрудной. Главное было выбирать куски с ровными спилами, чтобы они не заваливались набок, и без больших сучков. Через полчаса он понял, что самое сложное — не колоть дрова, а нагибаться за очередным чурбаком. Спина отказывалась сгибаться, и ему пришлось приседать и рубить в почтительном полупоклоне, чтобы не тревожить поясницу. Валявшиеся на земле чурбаки были наколоты, а вот вытаскивать их из огромной кучи оказалось непростой задачей — они цеплялись друг за друга и норовили обвалить огромную пирамиду. Ладони горели и покрылись занозами. Пот стекал по лицу, а попытки стереть его грязной рукой приводили к попаданию опилок и пыли в глаза. Наконец, бросив колун на землю, он обессиленный опустился на колоду. Происходящее казалось каким-то тревожным неглубоким сном, когда посыпающееся сознание подсказывает, что все это не наяву, но все равно обидно, страшно и больно от всего, что происходит с тобой в этой потусторонней яви…

Проснулся он сегодня рано утром от заунывного пения. Кто-то старательно выводил неподалеку:

— Аль хамду лил ляхи раббиль алями-и-н… Аррахмани рахим…

Иногда нестройный хор повторял за певцом:

— Амин.

Миша открыл глаза и огляделся. Двухэтажные железные кровати были пусты, а его соседи по бытовке, которых вчера вечером он принял за цыган, стояли на коленях в дальнем углу. Темноволосые мужчины синхронно сгибали и разгибали спины, расположившись на маленьких плюшевых ковриках, и издалека можно было подумать, что они занимаются йогой.

«Вот тебе и женский монастырь…» — озадаченно подумал Миша. Стараясь не шуметь, он встал и проверил карманы куртки. Остатки денег и разряженный Ларисин телефон были на месте. Нашел зубную щетку и отправился в санузел. Вагончик-бытовка, видимо, достался монастырю от иностранной строительной фирмы. Аккуратные стеклопакеты в оконных проемах, электрические конвекторы и просторная душевая, совмещенная с туалетом. При том, что санузлом пользовались пятеро мужчин, и душ, и унитаз, и раковина поражали удивительной чистотой. На стене даже висел диспенсер с жидким мылом. Умывшись и почистив зубы чьей-то зубной пастой, лежавшей на полочке, он вернулся в спальню.

Намаз уже закончился, и соседи накрывали на стол. Достали простоквашу и сыр из маленького холодильника, нарезали хлеб. На электроплитке булькали яйца в маленькой кастрюльке. Высокий брюнет в очках обернулся и пригласил по-русски:

— Садись завтракать, сосед.

Миша с удовольствием съел пару бутербродов, выпил стакан чаю и попытался завести разговор с очкариком. Тот сказал лишь, что его зовут Шакиб, он из Сирии, учился в Минске, а на все остальные вопросы отвечал: «Матушка все объяснит». Остальные по-русски не говорили и напряженно следили за их диалогом. Поняв, что никаких подробностей о своем новом месте пребывания добиться не удастся, Миша спросил:

— Слушай, а зарядка для телефона у тебя есть? Старая Нокиа?

Шакиб испуганно оглянулся и тихо ответил:

— Телефоны здесь запрещены. Никому не говори, что он у тебя есть!

…Кто-то положил ему руку на плечо. Оказывается, он успел задремать, сидя на колоде.

— Спишь, земляк? — это был Шакиб, неслышно подошедший из-за спины. — А работать кто будет?

Вместо ответа Миша показал ему покрытые волдырями ладони. Араб сочувственно поцокал языком и вытащил из стоявшей у его ног тачки пару рукавиц.

— Хватит рубить. Давай, грузи дрова, а я буду отвозить.

Чтобы не тревожить натруженную спину, Миша накидал полную тачку, сидя на корточках. Шакиб, забрав у него рукавицы, с натугой покатил свой груз куда-то за гараж. Вернулся довольно скоро. К его возвращению Миша собрал часть разбросанных поленьев в кучу и быстро начал их грузить.

— Не торопись, — Шакиб сделал успокаивающий пасс рукой, — никто не смотрит. Здоровье побереги — нам еще ночью работа предстоит.

— А ночью что за работа?

— Увидишь… Ты, главное, поменьше вопросов задавай.

За час все наколотые дрова были собраны и увезены.

— Пойдем, — Шакиб бросил колун поверх дров и отправился в последний рейс.

Поленья были свалены на лужайке возле поленниц-стогов.

— Теперь надо сложить, чтобы было красиво, как там, — он показал рукой на уже сложенные «стога».

Старые посеревшие поленницы выглядели как монолитные сооружения и поражали идеально округлой формой. Технология была вроде бы простая. Начало новому стогу уже было положено — надо было просто продолжать выкладывать наружные стенки, а потом закидывать в построенную «трубу» оставшиеся поленья. Но выдержать вертикаль и окружность оказалось не таким простым делом — приходилось постоянно проверять размеры специальным шестом.

— Не торопись, — повторял Шакиб, — главное, чтобы было, как на выставке. Это для туристов.