Терапия, сфокусированная на сострадании, для управления гневом

Как часто подчеркивает далай-лама, никто не хочет страдать — все люди просто хотят быть счастливыми [42]. Ранее в книге много внимания уделялось обсуждению того, как гнев может контролировать человека. Результатом такого контроля часто становится осознание, что человек совершает поступки, приводящие в результате не к счастью, а к страданиям, которых он предпочел бы избежать. Но даже эти поступки — смешные, раздражающие, сводящие с ума — совершаются в попытке стать счастливыми и избежать страданий.

Как только человек осознает это, он сможет по-другому взглянуть на себя и окружающих. Размышление и медитация над этим осознанием долгое время были путем к развитию сострадания. Нравится вам это или нет (обычно никому не нравится), но нормальное течение жизни сопряжено со страданиями: все люди болеют; все умирают и теряют близких; сердца большинства людей разбиваются хотя бы однажды; все теряют работу; все совершают ошибки, влекущие за собой трагические последствия; все сталкиваются с реальностью того, что не оправдывают собственных ожиданий. И каждый человек вынужден бороться со всеми этими сложностями, обладая хитро и сложно устроенным мозгом, который я описывал ранее.

Никто не просыпается с решением: "Сегодня я собираюсь быть разгневанным и несчастным человеком". Но часто в пылу гнева и других эмоций люди совершают поступки, которые заставляют их самих и окружающих чувствовать себя несчастными. Ключ в том, чтобы смотреть на себя сквозь призму сострадания — это помогает понять мотивы подобного поведения. Тем не менее иногда бывает действительно сложно испытывать сострадание к разгневанному человеку, даже если этот человек — вы сами!

Один из моих клиентов, Крис, был подростком, направленным на терапию из-за постоянных ссор и враждебного отношения к своим опекунам, сверстникам и учителям. У Криса был вспыльчивый характер, и он часто "срывался" в ответ на малейшую провокацию или вовсе без повода. С ним было трудно находиться рядом, поскольку он так быстро начинал волноваться и обороняться, что с ним невозможно было поддерживать диалог даже на случайные, нейтральные темы. Он умышленно совершал поступки, раздражавшие окружающих, был мастером "задеть за живое" и часто вел себя агрессивно. Короче говоря, его было легко не любить. Однако, когда я познакомился с Крисом и смог установить с ним подобие доверительных отношений (что потребовало времени), я начал кое-то понимать о нем. Крис жил с бабушкой и дедушкой, поскольку его родители жестоко обращались с ним, а затем и вовсе бросили. Несмотря на это, он очень заботился о них и ни разу не сказал в их адрес ни одного плохого слова. Крис часто говорил, что другим людям нельзя доверять, они могут причинить боль, как только им представится такая возможность. Он испытывал глубокий страх быть брошенным, даже если сам отталкивал других своим враждебным и раздражающим поведением (потому что, по его словам, "Если не доверять людям — они не смогут тебя разочаровать"). Его гнев был непредсказуемым и вспыхивал совершенно неожиданно. Как только он возникал, Крис полностью терял контроль над собой. Однако он попытался сделать это своим преимуществом — юноша гордился своим умением хорошо драться и говорил мне, что "это единственное, в чем я хорош". Он гордился тем, что все считали его одним из таких детей, "с которыми никто не хочет связываться".

Когда я внимательно посмотрел на Криса сквозь призму сострадания, я смог увидеть, что его поведение, каким бы неправильным оно ни было, возникло как результат сочетания его биографии, биологический реакции на предполагаемые угрозы и желания защитить себя, стремления к счастью и уменьшению количества страданий в жизни. Нетрудно заметить, что эти попытки защититься на самом деле причиняли ему еще больше страданий — Крис постоянно отталкивал людей, которые могли бы позаботиться о нем, и создавал себе неприятности дома и в школе.

Легко уничижительно окрестить кого-то вроде Криса "хулиганом" или "неудачником" — слишком легко. Гораздо более сложно перестать видеть в нем этого "раздражающего ребенка" и заметить ценного человека, научившегося справляться со своей очень трудной жизнью, которую по своей воле не выбрал бы ни он, ни кто-либо другой. Стратегии, которые Крис избрал, чтобы защитить себя и справиться со сложностями, стоили ему счастья. Моя роль как терапевта заключалась в том, чтобы научить его справляться с жизненными трудностями и гневом более подходящими способами, которые не отталкивали бы от него окружающих и помогли ему обрести счастье и удовлетворение.