Терновая корона (СИ)

Он поставил чехол на стол и раскинул руки в стороны.

— Открой и узнаешь.

Изабель была почти уверена, что там украшения, хотя упаковка этому совсем не соответствовала. Ну что еще мог дарить мужчина? Украшения и ткани для платьев.

Ричард налил себе вина и отправил в рот кусок сочного мяса, а Изабель тем временем ловко расстегнула серебряные застежки и приподняла крышку.

— Боже… — вырвалось у нее, и она восторженно всхлипнула. Глаза ее загорелись, и Ричард не мог не улыбаться, видя ее такой.

Как ребенок, — мелькнуло в его голове.

Это был меч. Изабель взяла его в руки, и он блеснул в свете свечей. Тонкий, изящный, достаточно легкий, но острый, из самой лучшей стали, на рукоятке его сияли бриллианты. Это был самый лучший и самый важный подарок, который Изабель когда-либо получала.

— Ричард! — воскликнула она. — Это меч! Мой меч? — оружие, казалось, было сделано под ее руку, и только сейчас она заметила тонкую гравировку на рукояти.

— Твой первый меч, — подтвердил он. — Это древний северный язык, — объяснил он, видя, что она не понимает слов.

— Что здесь написано?

— Настоящий воин тот, у кого есть милосердие.

— Очень красиво, Ричард. Спасибо. Это прекрасный подарок.

— Я не хочу, чтобы ты когда-либо воспользовалась им по назначению, но… — он замялся и взял ее за руку. — Всегда помни, что ты достаточно сильна, чтобы сделать это.

Изабель отложила подарок и, привстав на цыпочки, ласково поцеловала его в губы, стараясь вложить в этот поцелуй все свои, может быть и противоречивые, но сильные чувства.

Она не задавала ему вопросов: что между ними происходит, почему… Все это не имело значения. Главное, что он был рядом. С ним ей было не страшно, и не тогда, но позже, Изабель поняла, почему.

Эдвард боялся ее силы, губил ее, унижал, старался растоптать. Ричард поощрял ее внутреннего война, поддерживал и вдохновлял. Женщине важно, что мужчина принимает ее той, кто она есть. Что ей не нужно притворяться слабой или глупой, чтобы он не боялся ее любить. Но на это, способны лишь по-настоящему сильные духом мужчины.

Весна пришла на Север. На ветвях уже распускалась листва, и весь королевский двор тоже пришел в оживление. Мир воцарился между Севером и Востоком, а потому радость и спокойствие царствовали здесь. Вот-вот должна была состояться помолвка Питера с дочерью северного дворянина, и все только об этом и говорили.

Невеста была прекрасна: на год старше южного принца, с ангельским личиком, светлыми локонами и бездонными голубыми глазами.

Питеру нравилось ее чувство юмора и неординарное мышление, и пусть оба в силу возраста еще стеснялись друг друга, союз обещал быть удачным. Свадьбу запланировали через пару лет, все же оба еще были слишком юны, но Изабель считала, что обручиться нужно сейчас.

— Я хочу, чтобы Анна перестала служить у тебя, — сказал вдруг Эдвард во время их молчаливого завтрака. Несколько раз в месяц они традиционно проводили утро вместе, обсуждали детей, иногда политику. Таковы были приличия, которые они еще старались соблюдать.

Изабель замерла, не отпив воды из кубка, и обратила свой взгляд в его сторону. Король продолжал есть свой завтрак, но, почувствовав, что она смотрит на него, отложил вилку. Эдвард промокнул губы салфеткой.

— Что-то не так?

— Она прекрасно справляется со своими обязанностями, Эдвард, я бы не хотела терять свою фрейлину.

— Найдешь другую, это не проблема.

— И чем же она будет заниматься? Сутками ублажать Вас, Ваше Величество? — съязвила Изабель.

Эдвард даже рассмеялся: она впервые за долгое время упрекнула его в измене. Все это время Изабель лишь равнодушно закрывала на все глаза. Король наклонился чуть ближе к ней.

— Ревнуешь? Мне это приятно, — заявил он.

Прислуга делала вид, что за столом королевской семьи ничего необычного не происходит, но на самом деле они даже вдохнуть лишний раз не решались, так было страшно упустить хоть слово.

Король и королева сидели друг напротив друга, и между ними, казалось, был не просто обеденный стол, а ледяная стена.

— Нет, дорогая жена, она талантливо рисует, я сделаю для нее мастерскую. Пусть занимается любимым делом, — это сильно разозлило Изабель. Весь двор и так шушукался за ее спиной о неверности короля, но теперь дело приобретало иной масштаб.

Если Анна перестанет служить у Изабель фрейлиной, ее статус изменится, из простой любовницы она превратится в фаворитку.

— Это унизительно, — процедила она, глядя ему прямо в глаза.

Годами она глотала свои обиды, теша себя тем, что у нее есть власть, любимые дети, любовники, богатства, уважение… Перечислять можно было бесконечно, но сейчас уже не могла промолчать.

— Я никак не отзывалась о твоей интрижке, несмотря ни на что я всегда была на твоей стороне, — она сделала акцент на последних словах, намекнув на его болезнь и на то, как она изо всех сил его покрывает.

Эдвард начинал злиться, его челюсти напряглись, а руки сжались в кулаки. Но Изабель не остановилась: обида на него, до этого, вероятно, дремлющая, пробудилась и теперь бурлила внутри, словно лава.