Терновый венец

Признаться, не самая лучшая похвала, которую Морриган доводилось слышать… Пришлось напомнить себе: невозможно быть идеальной во всем.

– Я хочу увидеть тебя на сцене, – Колдуэлл сверился с часами на запястье. – Клуб откроется через пару часов, как раз будет время тебя подготовить.

– Я выступаю уже сегодня? – нахмурилась она.

Колдуэлл пожал плечами.

– Моя обычная практика. Так я смогу выяснить, какой эффект ты производишь на мужчин…

«Разве это не очевидно?»

– …как держишься на сцене и не позволяешь ли нервам брать над собой вверх, когда тебя в упор разглядывают десятки незнакомцев.

«Я была охотницей. За каждым моим жестом следили так, что твоим танцовщицам и не снилось. Жаждали увидеть малейшую ошибку, надеялись, что мои нервы сдадут, и я заплачу и попрошусь домой к мамочке. И знаешь что? Не дождались».

Колдуэлл проводил Морриган в роскошную гримерку. Почти все девушки при виде него даже не стали прикрываться. Возможно, привыкли, а может, хотели показать «товар лицом». В конце концов, для соблазнения есть разные причины. Колдуэлл наверняка баснословно богат, определенно хорош собой, а о том, насколько гнилое у него сердце, вряд ли многим известно.

Но для кого-то и это не помеха.

Делая вид, что изучает гримерную, Морриган разглядывала девушек, а те в ответ разглядывали ее. Одна из танцовщиц – особенно пристально. Взгляд, мгновением назад искрящийся обожанием, сменился арктическим холодом, когда за Колдуэллом закрылась дверь. Стройная, утонченная блондинистая красавица, она не просто видела в Морриган очередную конкурентку за титул «примы». Здесь было что-то еще…

Впрочем, Морриган пришла в «Дурман» не ради драм амбициозных (и не очень) танцовщиц, ее интересовали тайны совсем иного рода. Присев за свободный столик с зеркалом, она потянулась было к филактерию с чарами иллюзии – придать больше соблазнительности телу и лицу. Пальцы замерли в воздухе, когда пришло осознание, как именно эти достались чары Колдуэллу. Нет уж, она и без них обойдется.

Ее соблазнительности и так хватит на троих.

Спустя полчаса, которые Морриган провела, в основном прислушиваясь к разговорам танцовщиц (ничего интересного, обычная девичья болтовня), Колдуэлл принес платье, в котором ей предстояло выступать. Судя по всему, выбирал он сам. Морриган не удивилась, увидев в холеных руках алый шелк. Разрезы на подоле и оголенную спину прикрывали тонкие золотые цепочки.

– Готова?

– Всегда.

– Хорошо. Будешь на разогреве. Что значит, выступаешь первой.

Наверное, для того, чтобы если выступление окажется неудачным, вереница прекрасных танцовщиц успела сгладить впечатление прежде, чем посетитель покинет клуб.

Однако Морриган нужно было впечатлять не публику, а Колдуэлла. Она успела одеться, поправить макияж и несколько раз поменять прическу, прежде чем остановиться на излюбленной классике – чуть подзавитых распущенных волосах.

Наконец, Колдуэлл позвал ее на сцену.

Морриган танцевала, не обращая внимания на призывные, раздевающие взгляды, вкладывая в выступление всю себя. Танцевала, пока ведьминская интуиция не подсказала: что-то не так.

Повернувшись, она увидела высокого плечистого мужчину, который решительно направлялся к сцене. Танцующая в узкой тубе из стекла сущность света выхватила из полумрака его лицо – мужественное, суровое, с окладистой темно-рыжей бородой.

Конхобар. Егермейстер из лагеря охотников, в прошлом – ее непосредственный начальник. В том самом прошлом, в котором Морриган была охотницей, а дух Итана Галлахера еще не вселялся через зеркало в ее тело и не убивал ее руками.

Проклятье.

Досадуя на стерву-судьбу, Морриган сбежала со сцены. Она не удивилась тому, что Конхобар здесь – всегда знала, что он любил Кенгьюбери. Конечно, из всех клубов города он выбрал «Дурман» – претенциознее его вряд ли найдешь.

Но, Балор тебя забери, почему именно сейчас?!

Конхобар был силен, однако, чтобы продемонстрировать свои умения, егермейстеру нужно сначала подобраться к ней.

«Не забыл, что я ведьма? Так я напомню».

Первое заклинание набросило на Конхобара рассветную сеть, которую он с легкостью разорвал. Второе, пусть и не отбросило к стене, но заставило пошатнуться. Третье – скривиться от боли, когда в плоть впились голодные тени.

Морриган вылетела из «Дурмана», оставляя позади обездвиженных охранников и матерящегося Конхобара. Блуждала по улицам Кенгьюбери, увязая в мрачных мыслях. Мало того, что упустила шанс близко подобраться к Колдуэллу, вместе с этим потеряла и эффект неожиданности. Колдуэлл теперь знает, что она охотница и ведьма, и наверняка понимает, что в «Дурман» она пришла именно за ним. Он будет ждать ее во всеоружии.

Может, тогда не заставлять его ждать?

Глава 35 Aje funfun, белая ведьма

– Добрый день, Леди Голубка, – насмешливо проговорил Дэмьен, постучавшись костяшками в дверь.

Не удержавшись, Клио хихикнула – у Морриган подхватил?

– Просыпайся, пташка.

– Не хочу, – буркнула она, плотней заворачиваясь в одеяла.