Терновый венец

Доминик – друид? Морриган удивленно помотала головой. С одной стороны, она ожидала разгадки более… впечатляющей, даже жутковатой. И в то же время действительно была поражена. Кем-кем, а друидом лорда Дома О'Флаэрти она точно не представляла. Как-то это… не его стиль.

Она попыталась представить Доминика, с его замашками истинного аристократа и властным характером, держащим посох в затянутой кожаной перчаткой руке, и потерпела неудачу.

Однако куда больше Морриган тревожило другое. Испокон веков сила друидов была исключительно рассветной, поскольку исходила она от Дану. Вот почему большую часть времени они посвящали службе богине-матери и единению с природой. По древним традициям, человек, желающий получить звание и силу друида, должен был прожить в лесу двадцать лет. Без обращения к миру людей, в ладу с лесом, в полнейшем одиночестве. Самые целеустремленные и тщеславные после этого становились советниками королей – так называемыми придворными мудрецами.

Однако в основном друиды были этакими всезнающими и магически одаренными отшельниками. Жили в лесу, в тесных общинах, и занимались целительством и предсказанием – чаще всего, по звездам. Не зря их называли братьями лесных ведьм.

Все это время Морриган чувствовала в Доминике странную силу, которую никак не могла распознать. В чем она точно не сомневалась – сила лорда не была рассветной. Неужели ошиблась? Однако осевшая на посохе пыль явно свидетельствовала о том, что для лорда О'Флаэрти священный атрибут давно уже утратил прежнюю значимость.

Она покачала головой, неохотно признаваясь в том, что ничего не понимает. Если Доминик был друидом… Почему он так старательно это скрывал?

Глава 30 Печать смерти

Морриган стояла у напольного зеркала с незажженной свечей в руке, когда за спиной раздался голос Ады:

– Привет, я… нам надо поговорить.

Даже учитывая, что она находилась в ритуальной комнате в гордом одиночестве, Морриган не сразу поняла, что обращается рассветная ведьма именно к ней. Случалось это, откровенно говоря, нечасто.

– Да?

– Я заметила кое-что странное. Уже сообщила Дэмьену и Доминику, но подумала…

Морриган, не удержавшись, хмыкнула, совершенно, впрочем, не удивляясь, что к покровителю и нанимателю Ада обратилась позже, чем к берсерку. Что-то в лице Морриган заставило рассветную ведьму вспыхнуть – краснела она легко и охотно.

– Я…

– Продолжай. Значит, ты заметила что-то странное.

– Я бы даже сказала тревожащее…

Вот теперь Морриган насторожилась. Отвернулась от зеркала, вперив в Аду цепкий взгляд. Рассветница нервно мяла в пальцах подол короткого развевающегося платья – фиолетовые цветы на белом фоне.

– После каждого убийства лорда я обновляю защиту дома – укрепляю щиты или накладываю новые.

Делала ли это Ада потому, что беспокоилась за жизнь лорда и адгерентов Дома О'Флаэрти (включая и свою собственную), или потому, что серьезно относилась к возложенным на нее обязательствам. В любом случае, это характеризовало ее как ответственного и неравнодушного человека. Совсем некстати вспомнился разговор Дэмьена и Ады, сама собой провелась параллель. Может, именно такая девушка и нужна берсерку? Чуткая, добрая, сострадательная?

«Сосредоточься, демон тебя подери. Возможно, нам угрожает опасность, а о чем думаешь ты?»

– Сегодня утром, накладывая охранные чары, я почувствовала кое-что странное. Я впервые ощущала нечто подобное. Как будто моему плетению, моим чарам что-то мешало.

Этой неведомой силой могла оказаться полуночная магия, которую рассветная ведьма увидеть и распознать никак не могла.

– А ты вроде неплохо разбираешься в магии истины. Может, ты…

Морриган уже была на лестнице, на полпути к первому этажу. Неторопливый, размеренный тон Ады ее раздражал.

Снаружи стояли Дэмьен и Доминик. Не тратя времени на приветствия, Морриган взглянула на стены сквозь призму полуночного осколка. На них и впрямь обнаружилось незнакомое полуночное плетение (на редкость чудное, надо сказать). Чары пронизывали стены, как кровеносные сосуды – человеческую кожу.

Заподозрив неладное, Морриган поднесла к глазам оба осколка истины – и рассветный, и полуночный. Так и есть: черные, как обсидиан, крепкие, словно стальные тросы, чары были врезаны в щиты Ады – прозрачные, будто отлитые из хрусталя и отливающие голубым. Они не пульсировали, как нити в доме леди Бакли, и не источали энергию и свет.

Не будь Ада столь чуткой и восприимчивой ведьмой, она бы не почувствовала полуночные чары, вшитые в ее щиты. Остается только гадать, что могло бы тогда случиться.

– Жилы? – недоуменно переспросила она, когда Морриган озвучила увиденное.

– Какого демона? – процедил Доминик.

Лорду пришлось не по вкусу, что кто-то осквернил его обитель. А может, не нравилось то, что он терял контроль над ситуацией.

– Нас словно пометили, – тихо сказала Ада.

– Нет. Чары сложные, это не просто метка.

Морриган чувствовала исходящую от плетения смутно знакомую энергию. Увы, недостаточно хорошо знакомую, чтобы с первого взгляда ее распознать.