Терновый венец

Полуночный осколок истины спасал не всегда. Вот и сейчас потребовалась зажженная свеча и долгий, пристальный взгляд в Вуаль. Знаки, которые мир теней являл Морриган, благодаря зеркальной магии истины, сложились в одно-единственное слово. Нет, не слово даже – образ. Пугающий, древний, дикий, почти первобытный.

Балор, одноглазый король демонов, навеки изгнанный Дану в мир теней. А синоним ему – хаос.

Морриган вполголоса вынесла вердикт:

– Это магия хаоса.

– Проклятье, – выругался Дэмьен.

Ада побледнела, Доминик – вполне предсказуемо – остался почти хладнокровен. Только опасно сверкнули голубые глаза.

Морриган пыталась сломать чары, звено за звеном, но потерпела унизительное поражение. Колдовская энергия утекала сквозь пальцы, а ответное ощущение было таким, будто она пыталась исполосовать ногтями настоящий обсидиан. Ей не удалось оставить на чарах и следа, не говоря уже о том, чтобы их уничтожить.

– Эти чары должны были убить нас? – дрожащим голоском спросила Ада.

Морриган еще раз взглянула на плетение и медленно покачала головой. Первое ощущение не обмануло – в чарах не было силы.

– Что мешало колдуну уже это сделать? К тому же они словно пустые каналы, в которых нет живой, пульсирующей энергии. Но я не понимаю, какой смысл выплетать столь сложные чары, но не вкладывать в них колдовскую силу?

– Чтобы убить в более подходящий момент? – предположил Доминик.

– Или же это плетение должно уничтожить щиты, чтобы проще было нас атаковать.

– Верну тебе твой же вопрос: почему же тогда не уничтожило?

Морриган в задумчивости взглянула на Дэмьена.

– Может, что-то должно случиться, чтобы они заработали? Что если они «активируются» только при определенных условиях?

– Например?

– А что сейчас на кону? Если мы выиграем гонку за короной.

– Но почему именно мы? – поймав неодобрительный взгляд Доминика, берсерк усмехнулся. – Поймите меня правильно, я сам сделал многое, чтобы именно наш Дом победил… и, к слову, заработал больше голосов, чем Морриган…

Она закатила глаза, зная, что именно эта реакция от нее и ожидалась.

– Но все же почему? Точных данных, разумеется, нет ни у кого, но Пропасть полнится слухами. А сегодняшние говорят о том, что симпатия многих лордов Высокого Собрания на стороне Адифа Адае.

– Кто сказал, что на щитах его дома нет похожего плетения? Что если кто-то решил вывести из строя главных претендентов на трон?

Вопрос Морриган повис в воздухе. В обращенном на нее взгляде Доминика она сумела прочесть: сейчас его куда больше интересовало, как избавиться от угрозы, нежели понять, кто ее создал.

– Я не смогу разрушить чары, не зная нужного плетения, – неохотно призналась она Дэмьену. – Ты же у нас главный знаток Пропасти и ее обитателей. Так посоветуй подходящего специалиста.

– Долго думать не придется. Ты с ним, между прочим, встречалась. Вопрос лишь в том, согласится ли он помочь.

Общих знакомых у них с берсерком было немного.

– Подожди… Файоннбарра? – изумилась она.

Удивление Морриган лишь возросло, когда Дэмьен хмуро кивнул. Будто досадовал, что выдал чужую тайну.

– Кто это? – в голосе Доминика – незавуалированное повеление детально рассказать о том, что представлял собой неизвестный ему Файоннбарра.

– Насколько я знаю, ноктурнист. Но, судя по всему, мне известно далеко не все, – сухо добавила Морриган.

Дэмьен кивнул, обойдясь без остроумных замечаний насчет ее невежества. Хотя вряд ли бы он упустил такую возможность, не нависай над ними неведомая угроза.

– Долгое время он назывался колдуном хаоса.

– Вот откуда он знает ходы в Пропасть… или же тех, кто их ему открывает, – наконец поняла Морриган.

Вопросов в голове крутилось много, но время для них явно неподходящее. Ничего. Она подождет.

Ада не жаловала чужаков и не любила встревать в чужие разговоры, в которых для нее не находилось реплик. Потому Морриган совсем не удивилась, обнаружив, что рассветной ведьмы давным-давно уже след простыл. Тихая, как ласка, Ада растворилась в оскверненных стенах особняка. Доминик, разумеется, остался, чтобы все контролировать.

– Если думаешь, что твой знакомый может уничтожить плетение, вызывай его.

Дэмьен отошел в сторону – связаться с Файоннбаррой по амулету зова. Остаток времени Морриган использовала, чтобы проверить свою теорию. Она оказалась права и не права одновременно. Дома всех без исключения лордов, участвующих в борьбе за трон, были «помечены» необычным плетением.

«Еще увидимся», – сказала Морриган Файоннбарре на прощание, не подозревая, как скоро это произойдет. Вернувшись к Доминику и Дэмьену, она застала там ноктурниста. Взрослое мужественное лицо, темно-рыжие волосы, аккуратная эспаньолка… Но не это привлекало Морриган, а то, как Файоннбарра смотрел на нее. Смущаясь, как мальчишка, не выдерживая ее открытый взгляд дольше нескольких секунд.

Довольно усмехнувшись, она перевела взгляд сначала на Дэмьена, который стал еще на пару тонов мрачнее, и только потом на Доминика. Рассказала о том, что обнаружила, чем повергла лорда в недоумение.

– Почему помечены все дома?

– Чтобы замести следы? – предположил Дэмьен. – И раньше времени не выдать себя?