Терпень-трава

Оставшиеся свободные гостьи, без особых спортивно-кулинарных пристрастий, неспешно прогуливались по территории санатория-профилактория, а кто и по берегу реки, с видом любителей краеведов. Иностранки, оценивающе оглядывая ближайшую природу и дальний ландшафт, кивали головами, о чём-то тихонько переговаривались. Время от времени наклоняясь то в одну сторону, к какому-нибудь цветочку, то к другому, то вообще останавливались и долго разглядывали. Со стороны, что тебе наши пенсионеры или выздоравливающие, или натуралисты. А ведь иностранки, что удивительно.

Мишель с Толяном первыми принесли пойманную на удочки рыбу. В общем ведре бились несколько приличных ершей, размером с ладонь взрослого человека, два окунька, граммов по восемьсот-девятьсот, несколько пескарей и пара краснопёрок… «Клёв неудачный, – явно гордясь, скромно заметили они, пояснили. – Полдень». Это понятно, какая уж в полдень рыбалка. Но если поймали, значит, не просто рыбаки, а хорошие рыбаки – кто это понимает. Светлана Петровна понимала. Похвалив, забрала рыбу и принялась готовить уху.

Международный футбольный матч похоже закончился, выдохлись футболисты.

Через кухню, одной дружной толпой, в обнимку, громко и по разному комментируя голевые эпизоды, прошли обе футбольные команды. Можно было и прямиком, но они прошли почему-то именно через кухню. Счёт при этом никто назвать не смог, сбились. Но обе стояли на одном: «А ничья…» «Сам ты, ничья!» «Сто на сто!» «А потому что мы сильней, вот!» «Нет, мы!» «Ничья!» Так, в обнимку, потные и пыльные, со сбитыми коленками и локтями, грязными рожицами, попутно заглядывая кто в ведро с рыбой – ух, ты, гля! – кто разочарованно в какие кастрюли – пусто ещё! – прошли на речку охлаждаться или мыться, кто как… И главный нападающий, с ног падающий Алексей Викторович, и обе вратарши, одна вовсе чумазая по происхождению, другая по обстоятельствам, плелись за ними.

– Товарищ Зидан-Эйсебио-Марадонна, и кто у вас там сегодня победил? – с ехидцей спросил водитель Виталий у взмыленного, с трудом приходящего в себя, отдувающегося Алексея Викторовича. – Кричали, будто за кубок бились.

– А, – едва волоча ноги, но бодрым тоном отмахнулся товарищ «Зидан» и прочие с ним, нападающий который. – Сначала мы, потом они.

А обе вратарши, поняв видимо вопрос, улыбнулись:

– Оу, фрэндшип! – и обнявшись, смеясь, задорно пропели. – О-ле, о-ле, о-ле, о-ле…

Тоже тебе футболистки. Не сказать чтобы комсомолки или студентки, но почти, понимаешь, красавицы… Если не придираться.

Сам хозяин территории появился тогда – часа два по полудню уж было – когда народ громко ложками по дну тарелок шкрябал, очень уж вкусно было.

Пришёл. Но первыми – его собаки. Две здоровенные лайки. С взъерошенными загривками. То ли принюхиваясь, то ли беззвучно рыча, возникли на пороге, злобно сверля глазами всю компанию: кто посмел в нашей горнице хозяйничать, говорил их грозный вид.

– О, собачки к нам!.. – как родным, воскликнул Тонька, соскальзывая со стула.

– Гоня, постой! Нельзя! – крикнул Светлана Павловна, как и все, поворачиваясь к двери, но было поздно. Тонька уже обнимал обеих собачек, приговаривая. – Хорошенькие!.. Красивенькие!.. – Те обалдело топтались, увиливая, прятали морды, никак видимо не ожидая такого отношения к своему грозному виду, да и вообще…

Арсентий, крепкого вида мужичок около сорока лет, с густой копной волос на голове и вокруг лица, с насторожённым, внимательным взглядом, вслед за собаками возник на пороге, держа карабин наизготовку… Увидев поднимающегося из-за стола Константина Пронина, узнал его, приветливо разулыбался, прикрикнул на собак: «Нельзя. Свои!» Опуская карабин, переступил порог. Был он в старой, на выпуск, выгоревшей, латанной геологической штормовке с капюшоном, таких же штанах, подвёрнутых коротких кирзачах. От него резко пахло потом, дымом костра, табаком…

– А я думаю, кто это здесь хозяйничает? – проговорил он, неожиданно мягким, окающим говорком. – Смотрю, автобус стоит. Не наш какой-то. Туристы что ли какие, думаю, или заблудились…

– Да нет, это мы тут, извини, не дождались тебя. Вот и… – смущённо мялся Пронин, протягивая для пожатия руку.

– Ну и правильно, молодцы, – пропел Арсентий, косясь на африканок. – А вдруг я далеко ушёл. Здравствуйте. – Чуть склонив голову, не опуская глаз, поздоровался со всеми.

Ему ответили. Детвора благодушно, остальные приветливо…