Терпень-трава

– Товарищ председатель, за время вашего отсутствия в посёлке происшествиев, значитца, никаких не случилось… Только Валентина Ивановна к главе района с утречка укатила, а остальные дома. Живы и здоровы, чего и вам желают. – И добавил, как по секрету. – Есть одна очень хорошая новость. Да!

– Вот как! Ну, дед Егор, какая?

– Вот это не могу сказать. Потому как секрет.

– Как это не могу? Почему?

– А вот приедешь, сказали, тогда узнаешь.

– Кто сказал?

– Начальство, известно. Твой заместитель. Василий Кузьмич Митронов. Кстати, толковый мужик, я те скажу. Ага! – и спохватился. – Кстати, ты как съездил-то, не зря хоть, а? Как там?

– Ерунда, Егор Дмитрии. Дома лучше.

– Эт точно. Оно всегда дома душе теплее… – философски заметил. Хотел было ещё что-то добавить или развить, но остановился, оборвал себя – Вот, язви мя в душу, ты устал поди с дороги-то, а я тут тебя баснями, значитца, потчую… Не хорошо! Всё-всё! Ехай скорей, узнавай секрет.

Ну, если новость какая меня ждёт, я тем более по-газам…

А на крыльце уже Василий Митронов выглядывал. Понимаю, это наш шлагбайнёр уже по своей служебной связи в «штаб» брякнул, предупредил.

– Наконец-то приехал, Палыч, – встретил меня Кузьмич. – Здорово были. – И без перехода. – А у нас новость… К нам учитель приехал, представляешь! Да не один, с женой… Вот!

– Неужели учителя, Кузьмич! К нам!.. Приехали?!

– Да! Молодые… Из самой Москвы.

Из той академии кто-то, наверное! Вот здорово! Вот радость!! Я, конечно, надеялся, ждал… Даже какое-то время не сомневался, уверен был. Потом уж, как бы очки снял… Стал сомневаться в результате своей затеи с Москвой. Наши деревенские условия, понимал, мало кого привлечь могут. Тем более из Москвы, и уж, конечно, не молодёжь. Они сейчас с большими запросами, с широкими взглядами на жизнь, работу и вообще… И вот, надо же, приехали…

– Вот это здорово. Вот это радость. Ребята их уже видели? Знают? Где они… Где сейчас они?

– Так там же, Палыч, с ребятами они, в школе… Знакомятся вроде. Я не стал мешать, ушёл. Разговаривают. Уже полдня как… Кстати, как съездил-то, с пользой, нет?

– Да так себе… Потом расскажу… Я в школу сначала…

– Конечно, сходи, познакомься. На мотоцикле они приехали. Ага! Импортный какой-то, с коляской. Большой. Красавец! Я такой мотоцикл в кино вроде как-то видел… Ещё в клубе, когда он живой ещё был, ага! Кстати, ещё кое-какие новости у нас для тебя есть… Эй, Палыч, слышишь!

Концовка звучала уже где-то вдогонку. Я не разобрал, уже бегом подхватился. Такая радость! Пока к школе «летел», ещё одну хорошую новость заметил в конце села: чужую дорожно-строительную технику. Грейдер, каток, пару десятитонных камазовских самосвалов, прорабский вагончик на колёсах, и несколько куч песка со щебёнкой на дороге. «Ага, – понял, – это должники ремонтом дороги занялись. Молодцы. Держат слово…» Правда с задержкой на пару недель. Но есть сильное оправдание: недельный дождь и грязь потом. Это объясняет. Главное, всё же начали. Значит скоро без резиновых сапог по селу ходить будем. Обустраиваемся. Ой, обустраиваемся! Хороший морально положительный фактор. А вот и школа.

Она.

Во дворе, конечно, полно местных собак. Детвору ожидают. Ай, верные дворняги! Увидели меня, запрыгали, заюлили… «Надо будет – подумалось, – на световой день их на цепи сажать, – портят собой лицо посёлка. Зря напугать кого могут». Собаки нетерпеливо крутятся сейчас, метут у крыльца хвостами, значит, вся ребятня здесь.

Тихонько поднялся по ступенькам, прошёл, прислушиваясь…

С порога, в классе… слышались громкие ребячьи диалоги… в стихах! Ух, ты!.. Доносилось затаённое, порой со смешками, часто и вспышками смеха, дыхание зрителей. Похоже там шла репетиция то ли спектакля, то ли представления…

«Слово царя твёрже сухаря, – доносился чей-то незнакомый мне, с тонким юморком, простецким старорусским напевным говорком, молодой мужской голос, он похоже читал текст ведущего. – Пошлёть на медведя, пойдёшь на медведя. А куды деваться? Надо, Федя! Или дичь и рыба, или меч и дыба…

Я обомлел. Вытянув шею, вслушиваясь, остановился.

Я чего угодно мог ожидать, но только не такого. Не стихов. Знал, что с нашими детьми говорить можно: о жизни, о природе, о космосе, о лошадях, о собаках, о разной войне, о соотношении передаточных шестерён в коробке перемены передач трактора Т170 или комбайна Дон, или Нива, о смысле жизни… Хоть весело, хоть серьёзно… Но не о стихах… не стихами!.. Такого не могло быть, кажется. За исключением сказок Пушкина, конечно, и то малышне на ночь: «У Лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том…» А тут…

«…Вдруг, видит – птица! – Продолжал, актёрски модулируя голосом, читать чей-то мужской голос. – Лесная голубица! Сидит не таится, ружья не боится…». Чтец остановился, передавая смысловую эстафету. Возникла пауза.