Терпень-трава

– Угу-угу! Пээмчик, калибр 9 мм, вес 700 грамм, начальная скорость пули на срезе ствола 315 метров в секунду. – Как на зачёт рубит участковый, разглядывая уже номер. – Так, всё сходится. – Повертев пистолет в руках, подтвердил он, и вернул. – Хорошая штучка. Надёжная. Кучно, кстати, бьёт, если пристрелян. У меня тоже ПМ. Но «Калашников» всё же, согласитесь, лучше.

– Это когда как. – Уклончиво отвечаю.

– Это да, – кивнул участковый. – Согласен. Но в нашей работе, оперативной я имею в виду, «калаш» не заменим, нет. Если ещё и с подствольником, вообще красота, милое дело. Пуля железнодорожную рельсу с десяти метров прошивает. Рельсу! Легко, причём. Мы, ещё на срочной, на спор с ребятами проверяли. Вы-то, конечно, там, всё это знаете. – Кивнув головой в потолок, завистливо подчеркнул. – С выбором-то проблем у вас там нет. И наше оружие, и зарубежное, какое хочешь… – Пожал плечами, и без перехода, как своему другу. – Ну, и как там она, у президентского тела, жизнь? – Спросил он.

– И вообще. Трудно, сверху-то, – Он указал рукой пологую кривую. – И к нам сюда, вниз, на пенсию? Вы пенсионер, да?

– Ну, – я честно признался. – Не оформил ещё.

– Это успеется. А скажите, действительно Ельцин так сильно поддавал, да? – участковый выразительно постучал пальцами по горлу. – Или это антидепрессанты так на него действовали?

– Не могу разглашать. Служебная тайна. Подписку давал. Понимаете?

– О, конечно-конечно. Это я так просто, по-дружески. Вы надолго сюда, домой?

– Может быть. Работы и здесь полно.

– Это да. И здесь бардака хватает. Люди-то, сами видите – пьют, друг у друга воруют, бездельничают… Драки, мелкое хулиганство, поножовщина. Всего хватает.

Что-то мне в нём, в парне этом, не нравилось. То ли в манере вести беседу, то ли в его простецкой вроде улыбке или в насторожённом взгляде, спрятанном в прищуре. Но явно не страж закона. Не видит он в нём опоры, не чувствует. Просто лавирует между статьями и понятиями. И понятия, кажется, перебивают. Вернее, перебивает личная безопасность, и личный интерес.

– Кстати, о вас тут уже легенды ходят, – будто вспомнив, воскликнул он.

– Такой высокий человек, говорят, наш земляк, из самой президентской службы, и сюда, к нам, на землю. Это знаете, не часто… Как подвиг почти. Или так уж домой потянуло, на малую родину?

– Да, потянуло.

– Это хорошо. Кстати, вам спасибо за своевременный звонок по травке, что на южном участке. На ликвидацию как раз и еду. Вернее, на втык. Ох и задолбают там меня сейчас во все отверстия… вопросами, да отписками – почему допустил, почему не усмотрел, как, да что… – Он вздохнул, развёл руками. – А я ж один тут. Как та полынь на полосе. А действительно, что я один могу? Ничего. Один, как говорится, в поле не воин. У меня просьба к вам будет, Евгений Павлович, в следующий раз звоните вначале мне, а уж потом в УБНОН, ООН, или куда там… – Участковый легко хохотнул, и пояснил. – Я везде, конечно, не могу быть, не успеваю, но первым знать обязан. Должность у меня такая. Территория большая, но ни зарплаты нормальной, ни помощников, ни условий… Одни выговоры, да чопики от людей, да начальства. А у меня молодая жена без работы, ребёнок маленький… Кормить надо. Значит, по-службе расти надо. Понимаете? В общем, надеюсь на наше дальнейшее сотрудничество.

Спасибо. Я тоже надеюсь. Кстати, Юрий Николаевич, о сотрудничестве. У нас здесь без прописки, без соответствующих документов работают какие-то люди из Средней Азии – придорожная чайхана… Говорят, вы их, эээ… – Я запнулся, подбирая деликатное определение. – Опекаете.

– Я? Крышую? – Взволновался старший лейтенант. – Вы шутите? Чтобы я, да каким-то там черномазым, да хоть кому, крышу какую давал… Никогда. Сплетни. Кто это говорит?

– Тут и говорить не надо. Делать нужно. Давайте так поступим, Юрий Николаевич, если вы не уберёте этот рассадник грязи, палёной водки и, наверное, наркоты…

– Всё понятно, – перебил старший лейтенант. – Это сделаем. Опираясь на законодательство, мнение местной администрации и населения – выселим их в двадцать четыре часа. Как Сталин когда-то.

– Как Сталин не надо. А в норму законодательства привести – да. Если можно.

– Конечно, можно. Даже нужно. Если опираться на Закон, поддержку народа, и местных властей.

– Вот на это опирайтесь сколько хотите. Главное, чтобы порядок у нас был, и мир.

– Первое – гарантирую, Евгений Павлович, – пообещал участковый. – А вот на счёт мира, это не в моей власти. Не мировой судья, не политик.

– Тогда, вместе сможем, – вставая из-за стола и протягивая ему руку, предложил я. – Приятно было познакомиться, Юрий Николаевич. – Я не кривил душой. Теперь он не казался мне хитрованом или пугливой улиткой. Нормальный парень и не трус, вроде. Только заброшен солдат на минное поле, а карта в штабе осталась, выкручивайся теперь, как хочешь. – Ты в каких войсках срочную служил, Юрий Николаевич?

– Я? – удивился вопросу участковый, но сообщил с гордостью, – в стройбате. В «королевских» войсках, как говорят. Бери лопатой больше, кидай дальше. Автомат только на плакате и видел. А что?