Терпень-трава

К этому времени и участковый как раз прискакал, Юрий Николаевич… Вовремя, если не считать, что поздно. Сразу спрашивать начал: как, да что… А в глазах никакой уверенности, даже надежды нет. Вот тебе и милиция! Вот тебе и участковый! Защитнички! Слуги народа!

Народ вновь накалялся.

– А что он, один тут… – беру под защиту парня. – Что он, со своей пукалкой, пистолетом, здесь может. Протокол составить или по рации сообщение передать?.. Так их уже никто и не читает, и не слушает. Утонули уже в этом. Что? Хорошо хоть номера машин, да кому они принадлежат по ГАИшной своей картотеке пробил, и то ладно.

– А когда они приехать обещали? – словно что-то прикидывая, спросил участковый.

– Да-к уже послезавтра. – Дружно ответил хор голосов, в надежде на спасительное решение, а вдруг да чего придумает участковый.

Помедлив, тот неуверенно предположил:

– Ну, может, обойдётся… нет?

«Ооо!» – разочарованно выдохнул народ, вот она тебе, родная милиция: «Ага, щас». «Чёрта с два». «Такое не рассасывается». «Как пить дать, нет».

– Люди, не хрен нам на кого-то рассчитывать, нам самим действовать надо.

– Да как действовать-то? Как? Ну!..

– А пусть Евгений Павлович, председатель, к своим обратится. К «девятке», или какой там у них номер… К президентской службе. Не оставят, поди, своего-то, и нас за одно. А, Евгений Павлович?

Вот… Вот она расплата. Пришла! Правильно люди говорят: как верёвочке не виться… а хрен с «винтом» всегда на дурной зад найдётся. Ох, Мишка-Мишель, ну, подставил меня… Хотя что говорить, сам виноват… Но вместе с тем мелькнула одна возможно спасительная мыслишка, пусть и туманная, но…

– Ладно, – говорю. – Попробую я в одно место позвонить. Может, там что.

– Молодец, Палыч, голова. Я ж говорил, он всегда что-нибудь придумает… не то что некоторые, в фуражках…

На участкового и не смотрели, да какая он власть, после этого, так только фуражку носить…

– Палыч, родненький, не трать время, звони скорее… Может, кто ещё дома или на работу сразу. Звони.

– Тих-ха, народ! Председатель звонить будет.

В наступившей тишине, конспиративно, не называя ни фамилий, ни имён, я позвонил Мишкиному отцу. Не знаю, где я его застал, но мобильный ответил тотчас. Как всегда, Николай Михайлович звонку был рад. Мы поздоровались, то да сё, я ему кратко изложил суть, и продиктовал номера машин тех визитёров, и заданное время встречи. Откровенно говоря, мне не очень хотелось с ним эту проблему обсуждать, как юридически неоправданный акт, он же не МВД, ни Прокуратура. Но выбирать было не из чего. Ни ОМОН, ни ФСБ, никто другой, за такое короткое время, я понимал, подключиться к нашей проблеме, получается, не мог…

Николай Михайлович, молодец мужик, даже не удивился проблеме, не начал отнекиваться, переводить куда возможно стрелки. Уточнил номер нашей дороги, сколько, да как выглядели визитёры, сказал:

– Ладно, Евгений Павлович, я своим тут передам. Они мастера в таких делах, что-нибудь придумают. Не беспокойся, решат проблему. Только вы об этом никому. И в назначенное время куда-нибудь отойдите, скройтесь.

– В смысле? – не понял я.

– Ну, за ягодой там, по-грибы… Только все чтоб. Может, это и не понадобится, но подстраховаться не помешает. Хотя… Нет, не надо, Евгений Павлович, пусть всё будет как всегда, детей только спрячьте…

– А, понял. Это сделаем.

– Ну и лады, – заключил Мишкин папа и перевёл тему. – Как там вообще у вас, жарко?

– Да, жара.

– И у нас тоже. Хорошо море рядом, а то бы…

Море… Какое в Москве море? Или они уже… А-а-а… Вот олигархи!..

– Соскучились мы с Элей по сыну, – жалуется в трубку Николай Михайлович. – Как он там, вспоминает, нет, скучает?.

– Конечно. Но тут всё в порядке, не беспокойтесь. Если что, я сразу позвоню.

– Хорошо, Палыч. Разведём вашу проблему, созвонимся.

– Обязательно.

– Спасибо!

– Ты что, Палыч, – вдруг вспыхнув, удивился Мишкин папа. – Какое спасибо, я тебе обязан.

– Всё равно спасибо!

– Перестань! Звони.

Собрание внимало раскрыв рот. Содержание услышанного может и не всё кому объясняло, но смысл был понятен: есть защита. Есть! По крайней мере, она вроде нашлась. А для настроения это уже что-то. Это уже хорошо.

– Кто это был, Палыч, кто? – В любопытстве скривилась Вера Фёдоровна, наша почётная ветеранша.

– Саддам Хусейн это был, баба Вера, или Джордж Буш, – в восторге хлопая себя по ляжкам, хихикнул Петро Зимин. – Ну, глупые бабы, ну любопытные… Ничего не понимают. Это же серьёзное дело, секрет. Военная операция, понимать надо.

– Да, это военная тайна, Вера Фёдоровна, – почти серьёзно отрезал я. – Двадцать лет без права разглашения. Порядок такой.

– Ух, ты, как долго! Ну и ладно.

– Любопытной Варваре… – хихикал Пронин…

– …нос на базаре оторвали…

– Во-во… – Народ повеселел. Даже развеселился.

– Стоп, люди. Тихо! – воскликнул я. Все мгновенно умолкли. – Слышите? – Призвал я.