Терракотовые дни

— Убит, — сделал он вывод. — Удар в голову. Вероятно, топором. Убийца был ростом с жертву. Скорей всего правша… Или обидекстер…

— Убийство? Будем искать преступника, — улыбаясь, спросил Ланге, подавая руку Бойко.

— А зачем? — ответил тот, отряхивая со штанов пыль.

Убитый, вероятно, бывший городской голова. Мундир сотлел, но нагрудный знак остался. Он пропал, кажется, в 1913 году. До сего дня считали, что он сбежал. Тогда еще в кассе нашли недостачу. Свалили на него…

— И кто его убил?..

— Тут сложней… Но лет пять назад здесь был дом одного старика. Милый такой дедушка, хороший, приятный. Был… А оказывается он еще и убийца. Вот он убил и закопал у себя на огороде, сажал редиску над покойником. Больше никто этого сделать не мог.

— Ну да ладно. Будем считать дело закрытым?..

— Я заслужил премию? — пошутил Бойко.

Ланге отмахнулся. Мужики, что копали колодец, наконец-то, вмешались:

— Так что нам делать-то?

— Засыпьте эту яму и копайте колодец рядом.

— Да как-то не по-божески…

— Ну раз так, вытаскивайте кости, ищите гроб, тащите покойного на кладбище.

Мужики переглянулись:

— Оно нам надо?..

В яму посыпалась земля…

* * *

— Чем заняты?..

— Пишу статью.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросил Бойко.

— Да. Постарайтесь мне не мешать…

Бойко пожал плечами и сел в углу. На столе рядом валялась кипа немецких иллюстрированных журналов, формата такого же, как и советский "Огонек". Бойко пододвинул их к себе, стал листать один за другим. Разглядывал картинки — на них была совсем иная жизнь.

После войны Ланге намеревался защитить докторскую степень. С темой он пока не определился, впрочем, и война будто бы затягивалась. А ведь после нее определенное время должно уйти на установление нового порядка…

Но вот беда — соискатель докторской степени должен был обладать определенным количеством публикаций. Ланге, вроде бы, договорился со своим однокашником, что тот пристроит его в какую-то газетенку.

Работа была скучна.

Статья была еще не написана, но какой-то тираж ей уже был обеспечен. Ланге мог бы схалтурить, поэтому он просто заполнял словами страницу за страницей, не слишком беспокоясь о творческой стороне вопроса.

"Они говорят: Мир хижинам — война дворцам". Но, завоевав дворцы, они селятся в них, не в хижинах.", — написал Отто. Задумался, перечитал фразу внимательней. Звучала она неплохо, но совершенно не подходила по смыслу к статье. Ее пришлось вычеркнуть, но прежде он аккуратно переписал ее в записную книжку. Вдруг пригодится в будущем.

Его статья касалась преступности в послевоенном, грядущем, Тысячелетнем Рейхе…

"…Построение расового общества нового типа в обозримом будущем даст искоренение преступности, поскольку арийская нация не склонна к социальным девиациям.

Но в период становления нового социса существует вероятность перерождения преступности.

Вероятно, что в Новой, объединенной Рейхом Европе, преступность так же обретет черты схожие, взяв самые опасные черты национального криминала.

И здесь мы, как и на остальных фронтах, должны бороться с интернационализмом, как с понятием, совершенно чуждым национал-социализму…"

Ланге прихлебнул из чашки чай и, не прекращая писать, спросил:

— Вы знаете, какой был один из первых практических случаев использования бунзеновской горелки?

— Простите?.. — переспросил Бойко.

— Эффект горения металла в кислороде.

— Это автоген[30] что ли?

— Ну да. Он.

— Нет, не знаю.

— В конце прошлого века ею разрезали сейф при ограблении банка. Кажется, это было в Чикаго.

— Надо же какой ужас, — лениво заметил Бойко. — В жизнь бы не подумал.

— По сути, — продолжал Ланге, — то преступление было инновационно, если хотите — интеллектуальное. Скажите, подобное было на вашей памяти?

— Хм… Как-то трактором выдернули решетку из камеры хранения. А однажды вор-домушник следовательницу окрутил во время допросов.

— Банально, Владимир, банально. Даже преступления у нордических рас более высшие, разумные. Кстати, смею заметить, Бунзен был немцем. Наверняка арийцем.

— А что, Бунзен был бандитом? Просто странно вообразить, будто он мотается из Германии в Чикаго, единственно, чтоб разрезать сейф. Опять же, сомневаюсь, что он изобретая резак, думал только о том, чтобы заменить обычную воровскую отмычку.