Терракотовые сестры

Он помчался назад, к подножию горы Богдо. Издалека могло казаться, что это грозовое облако несется по вечерней степи. Провожая всадника взглядом, Мэй видела, как круглой язвой разгорается у него на спине слева, все больше прожигая истаивающую плоть, круглое клеймо из восьми стрел. Отец? Ее отец? Не может быть! Где ж ты раньше был, папа? Нужен ли ты мне сейчас, когда половина моей земной жизни уже прошла? Если быть до конца честной с собой, то…

– Я слишком много медитирую над призраками прошлого, – сказала сама себе Мэй. Она решила просто подумать, что делать дальше. Обратить свой поток мыслей в будущее. Уже совсем стемнело. Крупные звезды высыпались на небосвод. Но особой прохлады ночной ветер еще не принес. Луна своими лучами делала степь серебряной. И особая легкость наполняла Мэй, ведь тяжелый каменный меч не оттягивал плечи своим весом и положением. В голове уже почти полностью сложилось представление об окружающем мире Альтерры. А заявления Кайно лишь подтвердили, дополнили его. – Надо отдохнуть и поспать. Раз уж это не бардо и мне здесь жить еще некоторое время.

Что-то черное и бесформенное бросилось на женщину из темноты. Щупальца обвились сгустком плотной тьмы вокруг шеи и рук Мэй, заламывая тело назад. Удар по ногам, и вот она уже повалена на мокрую росистую землю. Враг, черный и мягкий, как кошка, но гладкий и плотный, прижал китаянку к себе, так, что она почти задохнулась. Не встретив сопротивления, нападавший чуть ослабил хватку, видимо, решив, что уже победил. Мэй затаилась, задержав дыхание насколько возможно. Неопознанное существо же заворчало утробно и стало обретать узнаваемые формы. Из упругого сгустка тьмы проявилось подобие человеческой фигуры, только большое, выше любого из живых. Окутанное черными волосками сверху донизу, оно сливалось со степью и с ночью. Женщина, придавленная к боку существа где-то на уровне печени, тем не менее не могла понять до конца, кто напал на нее. Но самое мерзкое было еще впереди. Черное нечто вдруг разинуло пасть, полную мелких, белеющих даже в ночи зубов, и вывалило огромный красный язык. Смрадная слизь капнула Мэй на рукав. Тут же ткань зашевелилась и замахрилась, распавшись на торчащие в разные стороны волокна.

«Шулмас, женщина-демон, поедающая печень!» – поняла женщина. А создание ночи облизало своим языком морду, или что там было, вокруг рта. Терпеть Мэй уже не могла, глубоко вздохнула и, вцепившись в мех из темноты, кувыркнулась через неприятеля, как на брусьях, вывернулась из цепких объятий, оказавшись у зверя за спиной, и резко ударила в ту область, где предположительно должны находиться колени.

Черный враг рухнул, подкошенный, а женщина вскочила ему на спину, задом наперед. Почувствовав седока, черная ведьма завертелась волчком, а Мэй шарила во мраке руками, пытаясь найти тот чертов хвост, про который говорил новоявленный отец. Но ничего похожего на волосатом крестце не росло. О, как сейчас китаянка затосковала по тяжести нефритового меча в руке! Удар каменного лезвия – и все было бы кончено, но младшая сестрица где-то в степи с сияющим оружием на полпути к свободе и дому. Хоть бы дошла, а то все напрасно…

Ведьма не дремала. Резко встав на ноги, она перевернулась в воздухе и упала навзничь, придавив непокорную жертву. Тут уже без пощады, без иллюзий, просто, жестко, с единственным желанием: раздавить в лепешку, подмять, уничтожить! На миг в глазах у Мэй поплыли круги и жуткая боль пронзила все тело, но ведьма, как оказалось, не так уж и сильна была, не так уж и тяжела. Что-то жесткое и зловонное хлестнуло по лицу. Женщине удалось выпростать руку из обвивавших ее черных патлов и ухватить за это что-то, похожее на веревку, потянуть в сторону. Туша неожиданно легко поддалась и откатилась в сторону. Мэй снова оказалась наверху, на чудище. Так катались они несколько раз. То Мэй, то черная туша оказывалась наверху. Никто не мог победить. Силы, похоже, покидали обеих, и китаянка выпустила веревку из рук. Резво подпрыгнула шулмас, тут же получив второе дыхание.

Но Мэй тут же поняла свою ошибку и уподобилась теперь дикой кошке, стремясь уже точно вцепиться в волосы врагу. Там, там, на затылке у твари из шевелящегося мрака его рычаг управления, ослиный хвост. Четкое осознание цели придало женщине силы.

Когтистые лапы и слюнявый язык чудища изрядно потрепали ее одежду, но не решимость. Запах свежей крови пьянил демоницу, но на стороне китаянки – ее маленький рост и врожденное проворство. Клацнули зубы, и Мэй взвыла от боли в плече, но это была последняя победа ведьмы: стерпев, женщина дотянулась до заветной добычи и намотала ее себе на руку. Шулмас сразу обмякла и покорно припала к земле.

«Вот и все, – подумалось Мэй, – теперь достаточно просто сказать ей «умри!», и она сделает даже это…»