Тэрри и Латтария. Луч в ночи

И они вышли. Тэрри стоял как вкопанный, он так и кипел от ярости. Ему так надоело, что Валентайн приплетает его обожжённую руку ко всему. Однажды, она точно получит по заслугам, думал он.

Но не прошло и минуты, как ярость мальчика стала уходить. Её словно приятным прибоем отгоняла мысль об открытии Университета. Да ещё и в самой столице! Все текущие проблемы для него перестали существовать. Он опомнился и выбежал на улицу для того, чтобы опросить посланников. Ведь столько нужно узнать! К сожалению для Тэрри, они уже скрылись в тенях.

Сейчас его не волновал ни уничтоженный памятник Грому, ни обман Валентайн и её шайки. Он лишь представлял, как заходит через огромные двери в величественное здание Университета, в котором станет магом.

Глава 6. Решение принято!

– Вот он! Вот он – паршивец! – суровый голос выбил Тэрри из мечтаний. Он обернулся и заметил, как к нему бежит группа из нескольких стяговцев во главе со старостой Финнисом.

Тэрри замер. Из группы показался Бэб и схватил его за шиворот.

– Попался! Теперь не скроешься! Староста, полюбуйтесь на преступника! Это он! Это он осквернил памятник Грому! Наш символ… Надо его выпороть! И…

– Хватит, Бэб, – сурово сказал Финнис. – Отпусти Тэрри. Для начала я хочу послушать, как всё произошло.

– Но… но… – хватка стражника ослабла.

– Говори, сын пекаря. Как тебя угораздило сломать памятник? – спокойным тоном сказал Финнис и сложил руки на груди.

Тэрри не хотел врать, и уже был готов выдать всё как было на самом деле. Рассказать, как Валентайн и Дрын предложили ему поучаствовать в бегах на баулах. Как Пиб и Гарна прикинулись одним из них, накинув шубы… Но его осенило. Если он скажет правду, то в глазах всей ребятни Большого Стяга будет ябедой и доносчиком. А этого ему не хотелось.

– Я… – начал неуверенно Тэрри, не смотря на старосту. Он чувствовал, как на нём сосредоточился взгляд Финниса. Это напоминало то, как солнечный луч топит кусок масла.

– Я в тайне взял баула из загона и решил прокатиться. Никому ведь не доводилось ещё седлать их. И я решил… решил, что буду первым. Что меня запомнят, как первого наездника на баулах.

– О, тебя запомнят, мальчишка! Запомнят, как самого большого болвана в истории деревни! – рявкнул Бэб. Он буквально задыхался от злости.

Тэрри старался держаться. Сейчас ему было не так страшно, ведь его уже поймали. Пусть будь, что будет. Главное, чтобы это скорее закончилось.

– Нужно его выпороть, Финнис. Выпороть, как следует! Изгнать! И его родителей тоже! Воспитали сынка, ничего не скажешь! – ревел Бэб.

Финнис хмыкнул, прихватив свой широкий подбородок. После недолгих раздумий староста обратился к Тэрри, по-прежнему не повышая голоса:

– Пороть тебя никто, конечно же, не будет. По старым порядкам тебя бы ожидало десять ударов розгами (Тэрри сглотнул). Но мы больше не чтим дикарские традиции. Памятник уже не вернуть, но его можно восстановить. Твоим родителям и тебе придётся потратить много сил и времени, чтобы вернуть ему былую форму. Главное, что ты не убился и никто не пострадал. А что до наказания, которым грезит Бэб… Пусть твои родители решают, как тебя наказать.

Чего-чего, а такой сдержанности от старосты Тэрри не ожидал. Какая мудрость, какая сила! Камень, нависший в душе, упал, но ощущения всё равно были так себе. Ему стало жалко памятник Грому, простоявший столетия и вдохновляющий жителей деревни. Получается, он лишил всех надежды?

– Больше такого не повторится, староста Финнис, – тихо сказал Тэрри, по-прежнему не поднимая глаз. – Я… спасибо вам за то, что не будете пороть…

Бэб издал странный звук, похожий на недовольное тявканье. Ещё бы! Он был бы рад прописать нарушителю пару розг.

– А вот и твои родители, – Финнис махнул в сторону, и Тэрри увидел, как к ним вышагивает отец с матерью.

– Сейчас начнётся… – буркнул он и даже постарался спрятаться за старосту как за большой камень.

Вопреки ожиданиям Тэрри, сначала отец обратился к Финнису:

– Про…простите! Простите нас! – он склонил голову. – Мы… мы восстановим памятник. Будет куда лучше прежнего! А сына… сына накажем. Теперь он не будет выходить играть, он… будет работать не покладая рук! Я…

Финнис остановил Доуса жестом руки.

– С памятником будем разбираться завтра. Сейчас уже слишком поздно. Бэб, возвращайся на пост. И Доус, зайди ко мне утром.

Доус и Фэррис молча поклонились. Головы они не поднимали до тех пор, пока не остались с сыном наедине.

– Па, ма… Я… – начал сбивчиво Тэрри.

– Поговорим дома, сын! – рявкнул отец и схватил его за руку.

По пустым улочкам до дома они шли молча. Никто не проронил ни слова. Отцовский шаг был настолько широким, что Тэрри едва поспевал за ним. Мама шла позади, и ему казалось, что та всхлипывает.

Когда они переступили порог жилища, а дверь захлопнулась, Доус прошёл в центр их гостиной и указал сыну на стул. Тэрри уселся и начал молча слушать.

– Что ты себе позволяешь? Ты же мог погибнуть! Ты наш единственный сын! – кричал отец, явно переставший сдерживаться. – Какое безрассудство!