Терри Пратчетт. Жизнь со сносками. Официальная биография

⁴ Похожий дезориентирующий момент произошел во время более позднего визита на Даунинг-стрит для встречи с тогдашним канцлером казначейства Джорджем Осборном по соседству, в доме 11. Когда перед нами открылась дверь, навстречу вышел узнаваемый телеведущий Брюс Форсайт. Никогда не знаешь, кого встретишь в эпицентре власти.

⁵ И как, оказывается, не говорит королева. Это распространенное заблуждение, будто на официальной церемонии посвящения в рыцари звучит фраза «Встаньте, сэр [вставьте имя нового дворянина]». Сперва мечом касаются плеч, а потом сразу встаешь – с помощью любезно предоставленных поручней вдобавок к подушечке из красного бархата для преклонения колена, придуманных для уже старых и не столь гнущихся коленей, – за что Терри, по его словам, был благодарен.

⁶ Сихотэ-Алинский метеорит упал в горах на юго-востоке России в 1947 году, но этот осколок намного позже приземлился на полку Колина Смайта в Корнервейсе в Джеррардс-Кроссе. Терри, жаждавший заполучить метеорит, предложил за него заплатить, но Колин не помнит, чтобы в итоге получал деньги. Одно можно сказать наверняка: его кусочки все-таки оказались в мече Терри.

⁷ 135 тысяч слов. Ни один другой роман о Плоском мире не преодолевает планку в 110 тысяч.

⁸ Довольно долгое время роман и назывался «Забава бедняков».

⁹ У необкатанной программы были некоторые проблемы с отключением в нужный момент. Филиппа Дикинсон утверждает, что в тот период получила от Терри как минимум один файл, содержимое которого в какой-то момент превращалось в беседу писателя и его личного помощника о чае и печенье. Наверное, могло быть и хуже. По крайней мере, речь шла только о чае и печенье.

¹⁰ На мелодию кубинской классики 1929 года «Гуантанамера» – но, уверен, вам не надо объяснять.

¹¹ Поднимаясь, чтобы пойти в туалет, я осознал, что не вставал из-за стола с тех пор, как сел за него утром, – с таким погружением мы трудились. «Ты что-то позеленел, – легкомысленно заметил Терри, когда я бросился мимо него. – Ты в порядке?» – «Бу-у‐э‐э‐э», – донесся в конце концов мой ответ.

¹² Доктор Икс – очередная такеризация, для Джона Хикса, председателя конвента Плоского мира 2014 года, большого поклонника любительского театра.

19. Кофе с пенкой, открытые окна и шляпа с черными перьями

«Представьте, что вы попали в очень сильно замедленную автокатастрофу, – писал Терри для лекции в память Ричарда Димблби в 2010 году. – Кажется, что ничего не происходит. Так, время от времени какой-то стук, хруст, пара винтов, летающих вокруг приборной панели, будто мы вдруг оказались на «Аполлоне‐13». Но радио играет, обогреватель включен и вообще все не так плохо, если не считать твердой уверенности, что рано или поздно вы врежетесь головой в ветровое стекло»[86].

Такая теперь настала жизнь для Терри – и в чуть меньшей степени для меня, ведь я работал вместе с ним. Теперь эта постепенно разворачивающаяся реальность была вечным фоном для всего, что мы делали. Как писал Терри в той же лекции: «Болезнь развивается медленно, но развивается»[87].

Или, как он еще говорил: «Альцгеймер вечно висит на краю моего воображения, как логотип телеканала».

Он не смог прочитать эту речь сам. Теперь он официально стал человеком, который может написать лекцию, но не прочитать ее. Его мир постепенно заполнялся такими несуразицами. Еще из-за проблем с «остротой зрения» и «топографической ориентацией» он не справлялся без помощи с такой ерундой, как проход через вращающуюся дверь или подъем по короткой освещенной лестнице. И все же он был человеком, который может правильно применять термины «острота зрения» и «топографическая ориентация». А еще «мармелад», и «гофрированное железо», если на то пошло. Это озадачивало тех, кто вел долгие беседы с якобы «больным» Терри Пратчеттом и в конце концов уверялись, что с ним вовсе не происходит ничего плохого. Познакомившись с Терри во время съемок «Жизни с Альцгеймером», профессор Саймон Лавстоун из лондонского Королевского колледжа позвонил профессору Рою Джонсу и поделился своим удивлением, что Терри вообще потребовалась помощь Роя. Тот ответил: «Так-то оно так, но вы просили его нарисовать два пересекающихся пятиугольника?» И если это озадачивало других, как же это озадачивало самого Терри, живущего в состоянии постепенного и неумолимого распада?

– Как ты, Терри? – спрашивали его.

– Нормально, – отвечал он. – По моему определению нормальности.

И все же, если он и не мог прочитать лекцию, он мог ее хотя бы объявить, и мог сидеть на сцене, пока за него читал Тони Робинсон, что и сделал с гордостью, даже с вызовом, в тот февральский вечер перед солидной публикой в Дорчестерской библиотеке Королевского колледжа врачей.