Территория бреда

Потом кто-то достал бутылку портвейна «777» и послышался возглас:

– «Три топора»? Вот это артефакт!

Мне сразу вспомнилось, как в молодости мы распивали эту дрянь в подъездах и беседках детских садиков. А затем я подумал, что будет круто принести «Затмение» и «Лунный свет», чтобы нарубить ими дров.

– Я скоро, – произнес я хриплым голосом и удалился.

Дома я отыскал камеру GoPro и надел на голову, крепко затянув ремешок. Я решил, что надо обязательно записать видео, как будут в щепки разлетаться деревья от моих мощных ударов. В том момент, когда я снял со стены топоры, у меня сильно закружилась голова. Я выронил «Свет» и «Затмение», а сам рухнул на кровать.

Примерно через час, когда соседи, сидя за деревянным столиком во дворе, уже употребляли первую порцию шашлыков, я очнулся от дикой головной боли, вызванной алкоголем, ядовитой курительной смесью и ремешком камеры. Я встал с постели, сделал несколько шагов и споткнулся о топоры. Я положил их на кровать и побрел на улицу, где громко шумела музыка, орала и визжала ребятня, а порой раздавались взрывы петард.

Выйдя во двор, я увидел Антона, который держал в руке шампур с мясом и зубами вгрызался в аппетитные кусочки свинины. Его губы и руки были перепачканы кетчупом и жирным мясным соком. Я испугался и побежал прочь, но споткнулся о велосипед девочки с размалеванным маркером лицом. Потом забрался на гараж по соседской машине. Из-за моего странного поведения, «нападения» на велосипед и «солярис» соседи всполошились и попытались изловить меня, чтобы успокоить и уложить спать. Но я не желал быть пойманным – спрыгнул с гаража, прорвался домой, взял топоры и понеслось.

После, так называемой, битвы с толпой зомби я добежал до моста, возвышающегося над железнодорожными путями, по которому гулял народ, отдыхавший по случаю майских праздников и не желавший оставаться дома ни при каких обстоятельствах. Мне казалось, что они меня окружают, поэтому залез на парапет и сиганул вниз, сломав себе обе ноги и чудом разминувшись с поездом.

Большинство зевак наблюдали за мной с моста, а двое парней, проходивших мимо, оттащили мое бессознательное тело с рельсов. Чуть позже, кто-то принес мою GoPro, выброшенную мной в панике, и засунул мне в гульфик. Даже не представляю, какой извращенной логикой руководствовался это человек в тот момент.

– Ну что, Никита Александрович, готовы понести наказание за содеянное? – спросил с ухмылкой следователь.

– Меня посадят, да? – протянул я.

– Это вряд ли. Твои соседи не стали писать на тебя заявление, чтобы устроить самосуд, когда ты выйдешь из больницы. Так что встретят тебя хлебом-солью, твоими любимыми топорами, граблями, факелами и лопатами, – ответил тот серьезно, но почти сразу рассмеялся и добавил: – Да шучу я. Посидишь годик, выплатишь компенсацию пострадавшим и поедешь в Китай убивать настоящих зомби, объевшихся летучих мышей, – снова пошутил он.

Страшно представить, чем были вызваны эти саркастичность и веселость. Видимо, весеннее обострение. А вот мне было совсем не до смеха и шутить не хотелось еще долгое время.

Я очень раскаивался, что из-за меня пострадали люди. Конечно, я их не особо любил и совсем не уважал, но все же. Мне было больно и обидно оттого, что я сломал ноги. Мне грозило выселение из квартиры, возможно, месть соседей, арест и штраф, но! хочу вам сказать: это было самое великое и увлекательное приключение в моей унылой и скромной жизни.

10.2021

20. Кусочек отсебятины

У меня часто спрашивают, зачем я выбрал путь писателя, а с недавнего времени, как я взялся за этот сборник, – почему именно тема психологии и психиатрии?

Полагаю, пришло время ответить на оба вопроса, но сначала – предыстория.

С рождения я был шумным, неспокойным, неусидчивым и непростым ребенком. Я плохо спал, очень плохо. У меня и сейчас проблемы со сном, но в детстве спать я отказывался наотрез. Сидеть на одном месте или лежать в одной позе я тоже не умел, поэтому постоянно пытался вылезти из детского стульчика и кроватки, часто вываливаясь на пол.

Исследовательская деятельность не отпускает и сейчас, в тридцать плюс, а в ранние годы – особенно увлекала меня. Наступить на ржавый гвоздь, чтобы проверить, какие будут ощущения, засунуть в рот лезвие, кузнечика или бабочку, попробовать на вкус муравьев или яд от термитов (последнее уже в сознательном возрасте), играть в «алхимию», смешивая все, что находил дома, от растительного масла до зубной пасты, от гуталина до сушеного укропа, который я еще и курить пробовал; купаться в грязных лужах, растворять пластик в ацетоне, «ковать» миниатюрные катаны из медной проволоки, используя огонь на газовой плите и небольшой молоток, разбирать на запчасти все, что попадалось на глаза, нырять в воду до того, как научился плавать, побриться папиным станком, подстричь коту усы ножницами, караулить под балконом огромного тролля или оборотня, который якобы оставил там здоровенный след. И меня не смущало то, что след был всего одни. И заверения родителей, что это лишь странная вмятина в земле, на меня не действовали.