Территория бреда

С остальными предметами дела обстояли не намного лучше. Выходя к доске с ответом, я забывал, что необходимо говорить, как нужно стоять, двигаться и даже дышать. Меня охватывали паника и ужас. Сердце билось так, будто вот-вот проломит грудную клетку, а мысли становились вязкими и тяжелыми.

Впрочем, подобное со мной происходило даже во время обычного разговора с одноклассниками или ребятами со двора, из-за чего лет до пятнадцати я считал себя тупым и совершенно никудышным, потерянным для общества. Можете догадаться, на каком уровне лежала моя самооценка.

Стоя у черной, испещренной мелкими царапинами и покрытой отвратительными серо-белыми разводами, доске, которая только одним видом или скрипом мела вызывала панику, ужас и жгучее «оледенение» всей брюшной полости, я зачастую мог забыть, как и в какую сторону пишутся буквы, не говоря уже о грамматике и орфографии. А в тетради и дневнике я делал такое количество ошибок и опечаток, что наша учительница по русскому языку и литературе говорила: «У тебя явно какое-то расстройство. Нормальный человек не может так грязно писать. Из тебя ничего путевого не выйдет – станешь либо дворником, либо грузчиком».

С цифрами тоже было немало проблем. Поэтому часто искал тридцать первый кабинет вместо тринадцатого, и приходил на дополнительные занятия в четыре часа дня, а не в 14:00.

Кстати, я до сих пор путаюсь. Могу подписать книгу с банальными ошибками, а дату указать «06.60.21» вместо «06.06.21». Потом десять раз перепроверю, правильно ли написал, но в итоге все равно не замечу очепятку.

Лет до двадцати пяти у меня были проблемы с кириллическими буквами «л» и «ф». Я вечно «спотыкался» о них на письме, поэтому заменил на латинские.

Примерно в том же возрасте научился читать и писать левой рукой в зеркальном отображении, надеясь таким образом улучшить восприятие текста и скорость чтения, которая была на уровне пятиклассника. Скорость увеличилась, но путаться в буквах я меньше не стал, а порой, даже больше. Кстати, именно в таком формате я прочитал всего «Гарри Поттера». Также могу читать перевернутую вверх ногами книгу, но пользы от такого «навыка» не больше, чем от чтения на бегу или в полумраке.

С самого детства я вел себя не как все. Когда другие дети играли на улице, я устраивал дома войны динозавров, трансформеров и пластиковых солдатиков с куклами младшей сестры и нашим котом, да с такой громкой озвучкой, что слышно было даже во дворе.

Когда все начали увлекаться компьютерами, я «вышел на улицу». Когда другие парни бегали за девочками, я играл в «Warcraft» и «Космических рейнджеров». Когда все начали курить «траву», я устраивал набеги на особей противоположного пола, отбившихся от «стаи». Когда все вокруг женились, я расставался с очередной девушкой. Когда все обрастали лишним весом, материальными благами, детьми и новыми знакомствами, я уходил в аскезу.

Я как будто жил наоборот. И сейчас, в тридцать три года, ничего не поменялось. Когда многие ложатся спать в 00:00, а просыпаются в 06:00, я с большим нежеланием укладываюсь в 10:00, а встаю в 18:00.

Да, я сплю по девять-десять часов. Меньшего количества мне зачастую не хватает: порой мне кажется, что я не отдыхаю вовсе. Дело в том, что мне снятся очень яркие, детальные, цветные сны. С продуманным сюжетом и персонажами, с осмысленными диалогами и логичной концовкой. Порой сновидение может длиться как будто всю ночь, из-за чего складывается впечатление, что я не сплю, а смотрю сериал. Впрочем, иногда я могу бодрствовать больше суток или просыпаться без необходимости спустя четыре-пять часов сна, а потом весь день мучиться от недосыпа.

Никакие безрецептурные снотворные или успокоительные не помогают. А некоторые, например, «мелатонин», только усиливают яркость и контраст сновидений. Одно время я практиковал употребление большого количества алкоголя. Я называл это «перезагрузкой». Пил так много и быстро, что просто отрубался намертво.

Но часто так «лечиться» не получится. Во-первых, потому что алкоголь вреден, особенно в таких количествах. Во-вторых, в долгосрочной перспективе он вызывает бессонницу и только усиливает проблемы со сном.

Поэтому сон для меня – это больная тема. Это мука, на которую я обрекаю себя каждый день и которую каждый день пытаюсь отсрочить хотя бы на пару часов, из-за чего мой график постоянно сбивается. И мой цикл сна-бодрствования зачастую на час-два больше, чем земные сутки.

Спать – это сложная, страшная и выматывающая пытка, от которой никуда не деться. Такого рода проблемы я назвал «Синдромом Крюгера», в честь одноименного персонажа серии фильмов ужасов «Кошмар на улице Вязов». Но стоит упомянуть, что иногда я могу провалиться на четырнадцать – шестнадцать часов в сон, из которого не получается выбраться, пока не заболит все тело.

Помимо инсомнии и ярких сновидений, я страдаю так называемым синдромом беспокойных ног.