Территория чудовищ. Путеводитель для осторожных туристов

Но сквозь толпу уже бегут, прижав руки к бокам, как бегали Вороны по вагонам, люди в темных сюртуках – бесформенные и безликие, словно переплавленные Транссибирской компанией в ее собственный образ. Следом спешат солдаты с эмблемой компании на мундирах и с винтовками в руках. Солдатам несть числа – как будто военная мощь целой страны затопила выставку; их сапоги сотрясают землю. Они выстраиваются между посетителями и поездом, прикладывают винтовки к плечу.

В голове у Вэйвэй мелькает картина возможного будущего: поезд усмирен оружием, правилами и расписанием. Восстановлен прежний порядок, Транссибирская компания торжествует, а минувшее столетие плавно перерастает в новое. Люди, представшие перед Вэйвэй, непоколебимо уверены в себе.

– Где капитан? – спрашивает председатель правления компании, высокий, с седой бородой, всклокоченной праведным гневом, хотя на фоне солдат он выглядит совсем маленьким, ниже, чем казался Вэйвэй прежде. – Мы должны немедленно поговорить с ней. И где наши консультанты?

«Их больше нет, – хочется ответить. – Превратились в кучки мусора, и с этим вы ничего не сможете сделать». Но Вэйвэй не успевает сказать ни слова, потому что замечает на земле голубой отблеск и приседает на корточки, не слыша ни топота сапог, ни лязга металла, ни оханья толпы, ни внезапного крика Алексея за спиной. Винтовки направлены на нее, и она знает об этом, но не может оторвать взгляд от платформы, где прорастает сверкающий голубой лишайник с серебряными жилками поверх чешуек. Вэйвэй прикасается к нему самыми кончиками пальцев и чувствует…

«Это она. Ее присутствие. Ее бьющееся сердце. Она здесь!»

Нить тянется обратно, в Запустенье, к Елене, к чему-то новому. Земля оживает в ожидании перемен. А по телу Вэйвэй как будто скачут искры.

– Мисс Чжан, мы задали вам вопрос, – возмущенно говорит председатель правления.

Двое солдат подходят так близко, что она различает запахи: металл оружия, вакса тяжелых сапог. Но в этот момент появляется Профессор, бережно поднимает ее на ноги и поворачивается спиной к солдатам и председателю правления.

– Похоже, ты заставляешь этих джентльменов нервничать, – бормочет он. – Но я хочу кое-что тебе показать.

Со странным выражением лица он протягивает ей лист бумаги.

– Это последнее свидетельство Артемиса, – начинает читать она.

И слова приходят в движение, разворачиваются перед ней подобно тонким нитям, что ползли змейками в поезде.

– Интересный феномен, правда? – говорит Профессор, глядя поверх очков, и Вэйвэй зачарованно смотрит, как завитки кириллических букв осыпаются с бумаги на землю, на чешуйки лишайника, окрашивая их в густой чернильно-синий цвет.

– Вы меня слышите? Вы хоть отдаете себе отчет…

Но слова председателя правления теряются в растущем гуле толпы. Посетители тычут пальцем вверх, раскрывают глаза, разевают рот, и Вэйвэй видит, что стекла меняются. По ним бежит рябь, как будто это вода, или серебристо-голубой лишайник… или чернила… и на стенах дворца возникают слова. Они движутся к потолку, и выстраиваются там, и порождают запах смятения, запах страха. Кое-кто из зрителей бежит к дверям, расталкивая всех на пути и только усиливая панику, и Вэйвэй боится, что хрупкое равновесие вот-вот рухнет и перила не удержат толпу. Но перила стоят прочно, хотя в толпе кричат, плачут и даже падают в обморок.

Кто не бежит, тот стоит и читает:

Я, Артемис, пишу эти строки для того, кто сможет их увидеть… Хотя мой голос слаб против могущества Транссибирской компании, я надеюсь, что однажды он будет услышан и вы, мои преданные читатели, узнаете об алчности компании… о ее бесконечном высокомерии… о той лжи, которую она вам преподносит.

– Клевета! – вопит побагровевший от гнева председатель правления.

Другие представители компании поднимают крик, что это вредительство, всего лишь ловкий трюк. Председатель бросается к Вэйвэй, выхватывает у нее из рук лист, разрывает в клочья и топчет.

– Поздно, – с ледяным спокойствием заявляет она. – Слова уже там, наверху, и каждый их видит.

…стекольный мастер Антон Иванович Федоров, рискуя своей репутацией и источником существования… нашел доказательства того, что стремление компании увеличить количество рейсов и собственную прибыль… Она игнорировала свидетельства трансформаций Запустенья, вызываемых самим поездом, и угрозу…