Tertium Organum: ключ к загадкам мира, изд. 2-е

Момент перехода — этот страшный момент потери старого и раскрытия нового, в бесконечном числе аллегорий изображался в древней литературе. Облегчение этого перехода составляло цель мистерий. В Индии, в Египте, в Греции существовали особые подготовительные ритуалы, иногда только символические, иногда реальные, действительно подводившие душу к самым дверям нового мира и раскрывавшие эти двери в момент посвящения. Но внешние обряды и церемонии сами по себе не могли создать посвящения. Главная работа должна была идти внутри, в душе и в уме человека.

* * *

Каким же образом логика может помочь человеку перейти к сознанию этого нового высшего мира?

Мы видели, что математика, собственно, уже нашла путь в этот высший порядок вещей. Проникая туда, она прежде всего отказывается от своих основных аксиом тождества и противоречия.

В мире бесконечных и текучих величин — величина может быть неравна самой себе; часть может быть равна целому; и из равных величин одна может быть бесконечно больше другой.

Всё это звучит как абсурд с точки зрения математики конечных и постоянных чисел. Но сама математика конечных и постоянных чисел есть исчисление отношений несуществующих величин; т. е. абсурд. И поэтому только то, что с точки зрения этой математики кажется абсурдом, только и может быть истиной.

Тот же самый путь проходит логика. Она должна отказаться сама от себя, прийти к необходимости своего собственного уничтожения, и тогда из неё может возникнуть новая, высшая логика.

В «Критике чистого разума» Кант доказывал возможность трансцендентальной[24] логики.

Раньше Бэкона и раньше Аристотеля в древних индийских писаниях давались формулы этой высшей логики, отпиравшие собою двери тайн. Но значение этих формул быстро терялось. Они сохранялись в древних книгах, но сохранялись как какие-то странные мумии угасшей мысли, слова без реального содержания.

Новые мыслители снова открывали эти принципы, выражали их в новых словах. Но они опять оставались непонятными, опять превращались в какой-то ненужный словесный орнамент. Но идея существовала. Сознание возможности найти и установить законы высшего мира не терялось никогда. Мистическая философия никогда не считала логику Аристотеля всеобъемлющей и всесильной. Она строила свои системы вне логики или выше логики, бессознательно, идя по линиям мысли, проложенным в глубокой древности.

Высшая логика существовала раньше, чем была формулирована дедуктивная и индуктивная логика. Высшую логику можно назвать интуитивной логикой, логикой бесконечности, логикой экстаза.

Эта логика не только возможна, но существует и существовала с незапамятных времён; много раз была формулирована; входила в философские системы как их ключ, но странным образом не признавалась как логика.

Систему этой логики можно вывести из очень многих философских систем. Самую точную и полную формулировку законов этой логики я нахожу у Плотина в трактате «О Красоте». Я привожу это место в следующей главе.

Я назвал систему этой высшей логики «Tertium Organum», потому что для нас это третье орудие мысли после Аристотеля и Бэкона. Первым был Organon, вторым Novum Organum. Но третье существовало раньше первого.

Человек, владеющий этим орудием, может без страха раскрыть двери мира причин.

Аксиомы, которые заключает в себе «Tertium Organum», не могут быть формулированы на нашем языке. Если их всё-таки пытаться формулировать, они будут производить впечатление абсурдов. Беря за образец аксиомы Аристотеля, мы можем на нашем бедном земном языке выразить главную аксиому новой логики следующим образом:

А есть и

А, и не А

или:

Всякая вещь есть и

А, и не А

или:

Всякая вещь есть

Всё.

Но эти формулы совершенно невозможны по существу. И это не есть аксиомы высшей логики. Это только попытки выразить аксиомы этой логики в понятиях. В действительности идеи высшей логики в понятиях невыразимы. И когда мы приходим к такой невыразимости, это значит, что мы соприкоснулись с миром причин.

Логическая формула: «А есть и А, и не А» соответствует математической формуле: «величина может быть больше или меньше самой себя».

Абсурдность обоих положений показывает, что они не могут относиться к нашему миру. Конечно, абсурдность сама по себе ещё не признак принадлежности к ноуменам. Но принадлежность к ноуменам непременно будет выражаться для нас в абсурдности. Надеяться найти что-нибудь логическое, с нашей точки зрения, в мире причин так же бесплодно, как думать, что реальный мир может существовать по законам мира теней.

Усвоить основные принципы высшей логики — это значит усвоить основы понимания пространства высших измерений или мира чудесного.

Чтобы подойти к ясному пониманию отношений многомерного мира, мы должны отделаться от всех «идолов» нашего мира, выражаясь на языке Бэкона, то есть от всех препятствий к правильному восприятию и мышлению.