Tertium Organum: ключ к загадкам мира, изд. 2-е

Прежде всего, единство переживания. Все люди в мистических ощущениях испытывают нечто общее и имеющее одинаковый смысл и связь одного с другим. Мистики разных веков и народов говорят одним языком и одними словами. Это первое и самое главное, что говорит за реальность мистического опыта. А затем — полная согласованность данных этого опыта с теоретически выведенными условиями мира причин. Ощущение единства всего, характерное в мистике. Новое ощущение времени. Чувство бесконечности. Радость или ужас. Познание целого в части. Бесконечная жизнь и бесконечное сознание. Всё это реальные ощущаемые факты в мистическом опыте. И эти факты теоретически правильны. Они таковы, какими должны быть на основании заключений математики бесконечного и высшей логики. Это всё, что можно сказать о них.

ГЛАВА XXIII

Очень многие люди думают, что основные вопросы жизни абсолютно неразрешимы, что человечество никогда не узнает, зачем и к чему оно стремится, для чего страдает, куда идёт. Поднимать эти вопросы считается даже почти неприличным. Полагается жить «так», «просто жить». Люди отчаялись найти ответы на эти вопросы и махнули на них рукой.

И в то же время люди плохо отдают себе отчёт, что собственно создало им ощущение безнадёжности и неразрешимости. Откуда идёт то, о чём лучше не думать.

В действительности эту безнадёжность мы ощущаем только тогда, когда начинаем считать человека чем-то «конечным», законченным, не видим ничего дальше человека и думаем, что мы уже всё в человеке знаем. В таком виде вопрос на самом деле безнадёжен. От всех социальных теорий, обещающих нам неисчислимые блага на земле, веет холодом, и остаётся чувство неудовлетворённости и неприятный привкус.

— Зачем? К чему всё это?

— Ну, все будут сыты.

— Прекрасно. А дальше?

Конечно, пока человечество не освободится от голода и нужды, пока рядом с роскошными дворцами и комфортабельными домами будут вонючие и грязные трущобы, пока рядом с нами люди будут топиться и вешаться от голода и от отчаяния, пока будут существовать войны, тюрьмы, насилие, мы не имеем права говорить ни о культуре, ни о цивилизации.

Но допустим, что ничего этого больше нет. Хотя и очень трудно, почти невозможно предположить, чтобы материальная культура сама по себе привела людей к благополучному существованию, мы всё-таки предположим, что это совершилось. На земле настоящая, неподдельная цивилизация и культура! Никто больше не душит никого. Все могут жить и дышать. Ну, а дальше?

Дальше, несколько трескучих фраз о «невероятных горизонтах», открывающихся перед наукой. «Сообщение с планетой Марс», «химическое приготовление протоплазмы», «утилизация вращения Земли вокруг Солнца», «сыворотки от всех болезней», «жизнь до ста лет», даже до ста пятидесяти!.. дальше, может быть, «искусственное приготовление людей»… но дальше уже фантазия истощается.

Можно ещё прорыть насквозь земной шар. Но это будет уже совершенно бесполезно.

Вот тут и приходит ощущение неразрешимости основных вопросов о целях бытия и чувство безнадёжности перед нашим непониманием этого.

В самом деле, ну прорыли земной шар, а дальше? В другом направлении рыть? Ведь это же скучно. Но ничего другого не обещают и не могут обещать нам позитивные социальные теории, «исторический материализм» и т. п. Чтобы получить какой-нибудь ответ на мучающие нас вопросы, нужно обратиться совсем в другую сторону: к психологическому методу изучения человека и человечества. И тут мы с удивлением видим, что психологический метод в сущности очень удовлетворительно отвечает на главные вопросы, которые кажутся нам неразрешимыми и вокруг которых мы бесплодно ходим с негодными орудиями позитивных методов.