Tertium organum

Это поглощение океана каплей происходит потому, что сознание никогда не теряется, то есть не исчезает, не гаснет. Когда вам кажется, что сознание гаснет, в действительности оно только изменяет форму, перестает быть аналогичным нашему, — и мы теряем средства убедиться в его существовании.

У нас нет никаких определенных данных думать, что оно исчезает. Для того чтобы выйти из поля нашего возможного наблюдения, ему достаточно немного измениться.

В мире объективном слияние капли с океаном, конечно, ведет к уничтожению капли, к поглощению ее океаном. Другого порядка вещей мы никогда не наблюдали в объективном мире, и поэтому мы рисуем его себе. Но в реальном, то есть в субъективном, мире непременно должен существовать и действовать другой порядок. Капля сознания, сливаясь с океаном сознания, познает его, но сама от этого не перестает быть. Поэтому, несомненно, океан поглощается каплей.

* * *

В "Письме к Флакку" Плотина мы находим поразительный очерк психологии и теории познания, основанный именно на идее расширения "я".

"Внешние объекты представляются нам только как видимости. Поэтому относительно них у нас есть скорее мнения, чем знания. Различия в мире видимостей важны только обыкновенным и практическим людям. Наши вопросы относятся к идеальной реальности, которая лежит за видимостью. Каким образом ум воспринимает эти идеи? Лежат ли они вне нас, и занимается ли рассудок, подобно чувству, объектами, внешними ему самому? Какую уверенность можем мы тогда иметь, что наше восприятие непогрешимо? Воспринимаемый объект будет тогда чем-то отличным от воспринимающего его ума. И мы будем иметь образ вместо реальности. Но было бы чудовищно поверить даже на мгновение, что ум не способен воспринимать идеальную истину так, как она есть, и что у нас нет уверенности и реального знания относительно мира разума. Из этого следует, что эта область истины не может быть исследуема, как вещь внешняя нам и поэтому только несовершенно познаваемая. Она внутри нас. И в этой области созерцаемые объекты и то, что созерцает, тождественно — и то и другое есть мысль. Субъект не может познавать объект, отличный от себя. Мир идей лежит внутри нашего разума. Поэтому истина не есть совпадение нашего восприятия внешнего объекта с самим объектом. Это есть совпадение ума с самим собой. Поэтому сознание есть единственное основание достоверности. Ум есть свой собственный свидетель. То, что выше его, рассудок видит в себе, как свой источник, и то, что ниже его, он тоже видит в себе".

"Познание имеет три степени — мнение, знание и просветление. Средство или орудие первого есть чувство; второго — диалектика; третьего -интуиция. Рассудок я подчиняю интуиции. Это есть абсолютное познание, основанное на тожестве познающего ума с познаваемым объектом..."

"Существует излучение из всех порядков существования, внешняя эманация от неисповедимого Единого. Потом опять обратный импульс, притягивающий все вверх и втягивающий внутрь, в центр, откуда все вышло... Мудрый человек признает идею добра внутри себя. И эту идею он развивает, удаляясь в святое место своей собственной души. Тот, кто не понимает, как душа содержит прекрасное внутри себя, ищет его во вне. Но в действительности для этой цели он должен бы был сосредоточивать и упрощать внешнее, расширяя свое существо, — и вместо того, чтобы уходить в многообразное, он должен был бы оставить его и идти к Единому и плыть таким образом вверх к божественному роднику существования, бьющему внутри нас".

"Ты спрашиваешь, как мы можем познать бесконечное? Я отвечу, не рассудком. Обязанность рассудка различать и определять границы. Поэтому бесконечное не может быть поставлено в ряду его объектов. Ты можешь воспринять бесконечное только способностью выше рассудка, вступив в состояние, в котором ты перестанешь быть конечным самим собой, — ив котором с тобой сообщится божественная сущность. Это есть экстаз. Это освобождение твоего ума от его конечного сознания. Только подобное может воспринять подобное. И когда ты таким образом перестанешь быть конечным, ты станешь одним с бесконечным. Приводя свою душу в ее высшему простейшему "я", к ее божественной сущности, ты реализуешь это единство — это тождество".

"Но это возвышенное состояние не может быть длительным. Только время от времени мы можем наслаждаться этим подъемом над границами тела и мира. Я сам испытывал его до сих пор только три раза, а Порфирий ни разу".