Тесные комнаты (СИ)

До дома он добрался поздно вечером. Ирен уехала,  однако весь особняк светился огнями, как будто там в самом разгаре шел выпускной бал.

Сидней рухнул на потрепанную фиолетовую кушетку, испокон веков стоявшую в прихожей и снял шляпу с которой лилась вода. Волосы у него были теперь почти такими же длинными, как у точильщика ножниц,  только он не завязывал их в хвост розовым шнурком. Чтобы легче дышалось, Сидней ослабил ремень, хотя он и без того сделался ему велик на несколько размеров, потому что Сид все время худел и мускулы его укреплялись, как будто он, сам того не ведая, вставал во сне и колол дрова, или поднимал над головой жеребят или бычков.

- Ты сделал это, Сидней? - услышал он голос, конечно же принадлежавший Гарету. Тот смотрел на него сверху, перегнувшись через перила третьего этажа. - Ты убил его? Если ты вдруг раздумал, то знай, что я - нет.

- Сейчас поднимусь и расскажу, - отозвался Сидней, чуть ли не рыча.

Наверху, в их комнате, Сидней попытался обнять Гарета, однако юноша, которого он, как ему казалось, любил сильнее всех на свете, порывистым движением сбросил с себя его руки.

- Не смей меня трогать до тех пор, пока он не будет гнить в земле, понял?... По мне, так ты вообще с ним заодно. С чего, спрашивается, ты убил Браена? И почему я угодил в аварию с поездом?... Все это его рук дело, хотя как знать, может и твоих тоже...

- Господи, Гарет, мне больно, что ты даже подумать о таком можешь... Тем более слышать от тебя такие слова...

- Слова! С тобой вообще все без слов ясно. Ты тупица. Ты такое пустое место, что тебя не даже как обосрать не придумаешь. Я проклинаю тот день, когда тебя увидел и запал... А теперь послушай хорошенько, - вскричал Гарет, схватив любовника за горло, - или ты прикончишь этого сучьего выродка, или чтобы ноги твоей больше в этом доме не было. Уяснил? - И в порыве ярости, может быть не специально, юноша плюнул Сиду в лицо.

Сидней поднял было руку, чтобы оттереть плевок, но сразу уронил, даже не коснувшись того места.

У Гарета вырвался короткий, глубокий стон.

- Ну, допустим, я убью его. И что это даст?

Гарет теперь избегал смотреть Сиду в лицо, отчасти потому , что оно было все мокрое с той стороны, куда попал плевок.

- Я скажу тебе, что это даст, - снова начал Гарет, - с его смертью рухнет проклятье, которое он наслал на мой дом. - Юноша произнес эти слова, казалось, немного успокоившись, но вдруг резко взмахнул руками, так что Сидней невольно отдернулся, решив, что сейчас последует удар, однако вместо этого Гарет вытер ему лицо шейным платком, какие носят рабочие.

- Будь покоен. Я отправлюсь к нему первым делом с утра.

- Ну-ну, я так и слышу как ты горишь желанием. Ах ты ничтожество. - Гарет вновь маниакально повысил голос. - Ненавижу тебя снова и снова. Я каждый день жалею, что с тобой спутался. Ты был мне ненавистен даже в постели. На кой вообще ты тут сдался? Что ты тут делаешь? Мне ты точно больше не нужен. Я теперь здоров, если вообще когда-то был не в себе. Да и кого бы не переклинило, врежься он в поезд и окажись единственным, кто выжил, да что там говорить, лошадей у меня, и тех не осталось, только пара разбитых кляч вроде тебя, и виноват во всем этом ты. Так что разделайся с ним и не тяни резину, черт тебя дери, иначе я сам разберусь с вами обоими... Ведь откуда мне знать, что вы с ним не снюхались... Говори, ты с ним заодно? Если нет, то чего ты так побледнел?

- Потому что я тебе уже тысячу раз повторял - все дело в том, что ему нужен я. Он преследует меня всю жизнь. Я ведь рассказывал тебе. Я могу думать только об одном человеке: о нем. Но я согласен. Я сделаю как ты хочешь, хотя после того, как с ним будет покончено, ты тоже берегись...

Сидней развернулся чтобы уйти и уже почти дошел до двери, но тут "хозяин" окликнул его:

- Слушай, сядь на минутку, ладно?

- Мне больше нечего добавить, Гарей... Я тебе все что мог, сказал... Завтра я пойду к нему.

- Я, похоже, перегнул палку, Сид... Лучше и не ходи к нему, давай вообще его забудем. Ты ведь прав насчет того, что если мы его убьем, то так будет только хуже.

Но эта неожиданная перемена со стороны Гарета последовала слишком поздно: его жестоких и уничижительных слов было уже не забрать назад.

- Нет, Гарет, я все решил. Завтра на рассвете я отправлюсь к нему и поступлю так, как мне покажется правильным.

- Пойди сюда, - произнес Гарет. - Подойди, говорю, и обними меня.

- Я больше не твой... Ты своими нападками убил чувства, что у меня к тебе были... Я не выношу, когда со мной так по-грубому.

- Значит, у тебя есть другой с кем тебе лучше? - Гарет оставил свой обычный насмешливый, заносчивый тон. Голос его теперь дрожал и в нем звучали истерические нотки.

- Мне кажется, я понял, что... Знаешь, Гарет, по большому счету... Ну, как бы тебе сказать...

Сид, сам того не заметив, уронил слюну, и она капнула ему на руки, в которых он непроизвольно крутил шляпу.